Царь-монах. Государи и самозванцы на русском престоле

Но тут к Карачарову подступили московские воеводы, которые прекрасно понимали, чего хотят добиться Пашков и его сподвижники. Они заняли левобережье Яузы и препятствовали повстанцам переправиться через реку. Жестокий бой развернулся в самой деревне на подступах к слободе. Сначала в бой пошло огнестрельное оружие и здесь важную роль играли стрельцы и пищальники. Но затем, когда повстанцы устремились к переправе, бой стал рукопашным. Скопин-Шуйский вовремя сделал вылазку и занял правый берег Яузы, предупредив прорыв повстанцев на правобережье. Московские воеводы получили подкрепление и потеснили людей Пашкова. Но те неоднократно отбрасывали московских воевод и переходили в рукопашную схватку. Сражение продолжалось до вечера и с наступлением темноты прекратилось. Отряды Пашкова отступили, сохранив боеспособность. После ожесточённого сражения в плену у воевод Шуйского оказалось лишь немногом менее 100 израненных бойцов противника.

На следующий день главные силы московского войска во главе с Мстиславским и Воротынским вышли к Коломенскому и построилось в боевые порядки. Навстречу им из Коломенского двинулись отряды Болотникова. Схватка было началась, но поскольку быстро стемнело, противники оставили поле боя.

* * *

Решительное сражение под Москвой развернулось 30 ноября. На день раньше к Шуйскому на помощь подошли отряды из Можайска, и он бросил значительные силы на Коломенское. Одновременно его войска подступили к укреплённому табору в Заборье и взяли его в клещи. Начались жестокие бои за «гуляй-городок» у Серпуховских ворот. Воеводы Шуйского стянули туда все лучшие и боеспособные войска. Но и казаки уже давно соорудили укрепления из сцепленных саней, возов, брёвен и кольев. Центр противостояния в сражении за Москву переместился к Заборью. Люди противостоящих сторон были предельно напряжены. Казалось, что в морозном, зимнем, белёсом небе и в воздухе висит что-то гнетущее, тяжёлое, то, что должно было скатиться с невидимой небесной высоты в ту или в другую сторону и раздавить то или иное войско. Началось решающее противостояние. Это особенно хорошо чувствовали в повстанческом лагере.

Ранним утром 2 декабря Болотников послал Истому Пашкова с его отрядами на помощь Заборью. Сам же остался отбиваться от московских воевод в Коломенском.

Пашков с отрядом более 400 сподвижников из Епифани обошёл «гуляй-городок» правее версты на две и сделал вид, что хочет нанести удар «в спину» или «в плечо» московского войска. Московские воеводы приготовились было отражать напуск конницы Пашкова, но тот дал знать, что прекращает боевые действия и переходит на сторону Шуйского. Мстиславский, Воротынский и Скопин-Шуйский вздохнули с облегчением и перекрестились. Ещё бы – один из виднейших и противников Шуйского прекращал борьбу!

В составе отряда Пашкова, перешедшего на сторону противника, были и дворяне, и дети боярские, и городовые казаки, и стрельцы из Епифани и её округи. Остальные повстанцы из отряда Истомы, численностью до двух тысяч человек, решили продолжать сопротивление. Они частично откатились к Коломенскому, частично были рассеяны и взяты в плен. Кто-то прорвался к Заборью.

Что руководило Пашковым? Истома был один из самых последовательных предводителей повстанцев? Несомненно, причиной его перехода на сторону Шуйского стали доводы московского посольства в Коломенском, касавшиеся подлинности спасенного царя Димитрия. Но, вероятно, переход Пашкова под знамёна Шуйского вызван и серьёзными разногласиями с Болотниковым, а также и соперничеством с ним. Это был очередной феномен Смуты.

* * *

Московские воеводы громили войска Болотникова, окружив их в Коломенском. А казачьи атаманы в Заборье собрались на совет. Первым взял слово Беззубцев:

– Браты-атаманы, еж ли у веси сей не сдюжим, то не видать нам Москвы, как своих ушей. Молвите казакам, штоб насмерть стояли за государя нашего Димитрия.

Беззубцев замолчал и внимательным взглядом обвёл молчавших атаманов.

Тут Юрлов, сняв шапку, шитую из волчьего меха, и утерев чело, негромко произнёс:

– Верно молвишь, Юрги, толико внемли моему совету. Выведи часть верхоконных казаков из гуляй-городка. Пусть бой ведут с пищалей да мушкетов, но с коней не сходят. Оные на собя часть ворога отвлекут и с плеча гуляй-городку помочь подадут. Глядишь, воеводы Шуйского разом на наш казачий табор не навалятся.

– Тако и сделаю, – отвечал Беззубцев, кивая.

Остальные атаманы также согласно закивали головами. Ещё за час до боя, Беззубцев вывел часть казаков из гуляй-городка. Воеводой в укреплённом таборе он оставил своего сына Дмитрия и половину казачьего войска. Рядом с Беззубцевым неотлучно верхом был и Юрлов.

* * *