Tsaregradskiy_Franko_Kratkaya_biografiya..417236

Примо де Ривера основал ее в 1928 году, объединив пехотную академию в Толедо, артиллерийскую — в Сеговии, кавалерийскую — в Вальядолиде и инженерную — в Гвадалахаре. Добившись значительного поста, Франко, казалось, не хотел нести за него никакой серьезной ответственности. Готовность смотреть сквозь пальцы на слабости своих подчиненных станет основным методом его руководства. И в качестве главы государства он создаст режим, который станет точной копией Третьего рейха: абсолютная власть без личной ответственности. Снисходительность Франко оказалась очень кстати для ряда кадетов, первый прием которых состоялся в октябре 1928 года. Так, он потребовал послаблений на вступительных экзаменах для детей офицеров, погибших на войне. Правда, он слегка испортил свой образ попечителя сирот, прямо объявив им, что поступлением в академию они больше обязаны смерти отцов, чем собственным заслугам.

Романтическая вера Франко в превосходство личного мужества перед численным преобладанием и более передовой техникой и тактикой привела к тому, что современным методам ведения войны уделялось в Сарагосе так же мало внимания, как и в Толедо. Он вдалбливал в головы юных и впечатлительных кадетов свои «десять заповедей», позаимствованные из речей Мильяна Астрая о патриотизме, верности королю, самопожертвовании и храбрости. Всяческое поношение политики демократов являлось составной частью подготовки. Кадетам также внушали постулаты, которым юный Франсиско научился еще на коленях у своей матери, такие, например, как «кто страдает, тот побеждает». Воспитанников академии призывали быть готовыми «добровольно пойти на любое самопожертвование в экстремальных ситуациях». От них требовалось проявлять «ревностную заботу о своей репутаций». Поскольку директору нравилось захватывать врасплох юных кадетов, он устраивал засады в дверях магазинов и лавок в надежде, что его питомцы пройдут мимо, не заметив генерала и не отдав чести. Тогда он выскакивал на улицу, высокомерным голосом приказывал им вернуться и выговаривал за несоблюдение субординации. Генерал-моралист, похоже, получал своеобразное удовольствие, следя за сексуальной жизнью своих юных подопечных. Под предлогом искоренения сифилиса среди кадетов он останавливал их на городских улицах и проверял, имеют ли они при себе презерватив. Отсутствие этого предохранительного снаряжения как следствие вызывало суровое наказание.

Каждодневное пичканье романтической мифологией, дисциплинарная муштра и идеологическая обработка дали соответствующий эффект — большинство кадетов, став офицерами, в 1936 году примкнули к националистам. Преподаватели подбирались прежде всего из тех военных, кто должным образом зарекомендовал себя в африканской кампании и разделял жесткие идеологические взгляды Франко, знание передовых технологий, стратегии и тактики отходило на второй план. Почти все эти офицеры сыграют решающую роль в мятеже 1936 года. Многие из них вступят в фашистскую партию, Испанскую фалангу, которую 29 октября 1933 года создаст сын главы режима Хосе Антонио Примо де Ривера. И нет ничего странного, что те годы, когда Франко был директором Военной академии, называют периодом торжества «африканцев» и настоящим бедствием для левых и либеральных офицеров. А Рамон презрительно называл старшего брата «троглодитом», утверждая, что его выпускники будут плохими гражданами своей страны.

Хотя Франко и добился в Сарагосе повышения социального статуса, чего не сумел сделать в Эль-Ферроле, он не чувствовал себя своим среди местных сановников и знатных семейств, которые его обхаживали. И все же именно тогда у него завязались знакомства, которые впоследствии приобретут историческое значение. На свадьбе Серрано Суньера со свояченицей Франко, Зитой, свидетелем жениха выступал Хосе Антонио Примо де Ривера.