Tsaregradskiy_Franko_Kratkaya_biografiya..417236

Несколько ранее, 3 февраля 1926 года, в возрасте тридцати четырех лет Франко был произведен в бригадные генералы. Согласно одному из самых устойчивых мифов о Франко, он стал самым молодым генералом в Европе после Наполеона. В действительности же в 1880-х годах по меньшей мере трех испанских офицеров произвели в генералы в более раннем возрасте, в британской армии в Первую мировую войну также имелось немало молодых бригадных генералов. Тем не менее Франко являлся первым выпускником академии в Толедо, достигшим столь головокружительных высот. Его отозвали из Африки и зачислили в самое престижное армейское соединение: Первую бригаду Первой Мадридской дивизии. Отец даже не поздравил сына с повышением. Отношение дона Николаса к достижениям Франсиско может характеризоваться историей, которую рассказал его внук,

Николас Франко де Побиль. Однажды, когда Франсиско был уже генералом, во время семейного обеда «после какого-то спора отец задал ему такую трепку, что разбил свою трость о его спину». Отсюда понятно, почему Франко так отчаянно жаждал славы, известности и общественного признания.

Но он был в этом не одинок. 3 февраля 1926 года, в день производства Франко в бригадные генералы, его экстравагантный младший брат Рамон пересек Атлантический океан на гидросамолете, построенном в Испании по лицензии. Отношения между ними всегда были достаточно напряженными. Бесшабашный Рамон, столь непохожий на выдержанного и сознательного старшего брата, оставался его тенью на протяжении всей военной карьеры Франсиско. В бытность свою летчиком в Африке, Рамон проявлял себя таким же смельчаком, как и брат, однако несколько неосмотрительным. Больше того, говорили, что «он был просто чокнутым и вел разгульный образ жизни». Живший с ним в одной квартире в Тетуане товарищ горько жаловался на неисправимого Рамона и рассказывал: «Он хватал мои вещи без разбору, вплоть до носков и трусов. Носки, говорил ему я, бери, черт с тобой, но трусами я потом брезговал». Наплевательское отношение Рамона к личной гигиене и его пристрастие к хождению по шлюхам резко контрастировало со строгими, почти пуританскими взглядами на жизнь Франсиско. Тот пришел в ужас, когда в 1924 году Рамон нарушил протокол, женившись на Кармен Диас, не попросив предварительно разрешения у короля. Тем не менее триумфальней перелет Рамона, можно сказать, Христофора Колумба нового времени, давший новый импульс находившейся в зачаточном состоянии испанской авиации, служил престижу короля и страны и заставил Франсиско сдерживать недовольство братом и ревность к нему. Он стал демонстрировать эдакое патерналистское отношение к Рамону — отношение отца, гордящегося сыном. И это выводило младшего брата из себя.

Их соперничество не угасло и после того, как на доме семьи Франко в Эль-Ферроле была открыта памятная доска в честь обоих братьев, «вписавших героические страницы в национальную историю». Можно только строить предположения о том, что думал отец о таком успехе своих сыновей. Например, Салом указывает, что он очень гордился Рамоном. А донья Пилар Баамонде, по-видимому, была просто счастлива. В Эль-Ферроле для толп зевак пылали фейерверки, завывали сирены на лодках в бухте, на земле гремели военные оркестры в честь великих свершений братьев Франко, а 12 февраля 1926 года был объявлен нерабочим днем.

В том же месяце кадеты, учившиеся вместе с Франсиско в Толедо, собрались, чтобы воздать почести первому из их выпуска, кто получил звание генерала. Их пылкие и почтительные излияния могли вскружить голову любому, а уж тем более человеку, столь склонному к самолюбованию, как Франко. Ему были вручены почетная шпага и грамота, в которой заявлялось, что «имена самых выдающихся вождей покроются славой, а над ними будет сиять имя триумфатора — генерала Франсиско Франко Баамонде». Словно льстивые придворные, сражающиеся за королевские милости, прежде надменные и презрительные, бывшие кадеты теперь лезли из кожи вон, чтобы продемонстрировать «восторг и восхищение доблестным патриотом».

Рождение дочери Франсиско — и, что весьма необычно для плодовитого семейства Франко, единственной дочери — 14 сентября 1926 года в Овьедо внесло необычную ноту в жизнь генерала. Позже он будет вспоминать: «Когда родилась Карменсита, я думал, что сойду с ума от радости». Поскольку не было заметно никаких признаков беременности у доньи Кармен, ходили упорные слухи, что дитя приемное и является плодом очередного сексуального похождения Рамона. Так или иначе, но рождение Кармен открыло еще один выход эмоциям для зажатого генерала, который проводил больше времени с темноволосой дочуркой, чем с женой, склонившись над колыбелькой и постоянно напевая ей песенки. Быть может, он наконец нашел того, кого смог любить сам и кто любил его без всяких условий.