Царица Савская (пер. Кившенко)

Я сдлалъ такъ, какъ сказалъ кондукторъ, и съ радостью доплатилъ. Потомъ въ Арлеф я взялъ билетъ до Лунда: «Царица Савская», можетъ быть, хала въ Лундъ, и я не хотлъ упускать ее изъ виду.

Но она не сошла въ Лунд. Теперь мн снова пришлось уплатить кондуктору — на этотъ разъ до Лакаленга и, сверхъ того, снова 40 ёръ доплаты — это составляло уже восемьдесятъ ёръ. Въ Лакаленг я ршилъ взять билетъ прямо до Хецлехольма, для большей врности, и потомъ снова услся въ купэ, приведенный въ нервное состояніе усложнявшейся поздкой.

Кром того, меня раздражала болтливость пассажировъ. Какое мн, чортъ возьми, дло, что въ Гамбург появилась эпизоотія. Мои спутники были, наврное, шведскіе торговцы скотомъ, такъ какъ битыхъ два съ половиною часа говорили только объ эпизоотіи въ Гамбург. Да, это поистин необыкновенно интересно! А, кром того, разв меня не ждутъ въ Мальмё? О, Господи, пусть ждутъ!

Но «Царица Савская» не вышла и въ Хецлехолм.

Я взбсился, я уплатилъ котщуктору до Балинглофа, опять съ доплатой 40 ёръ — это уже составило одну крону и двадцать ёръ — и въ Валинглоф взялъ со стиснутыми отъ ярости зубами билетъ прямо до Стокгольма. Это стоило 118 кронъ — чортъ побери, порядочная сумма! Теперь ясно, что «Царица Савская», точь въ точь какъ тогда, хала въ Стокгольмъ.

Проходилъ часъ за часомъ, и мы все хали; я наблюдалъ на каждой станціи, но она не сходила. Я видлъ ее въ окно, и она тоже внимательно смотрла на меня. Ахъ, ея чувства ко мн остались т же — это было мн ясно. Но она была чуточку смущена и опускала глаза, когда я проходилъ мимо. Я не кланялся, — всякій разъ я забывалъ объ этомъ. Не сиди она, какъ привязанная, въ дамскомъ купэ, я бы давно уже, конечно, засвидтельствовалъ ей свое почтеніе, напомнилъ бы ей о нашемъ старомъ знакомств и о томъ, что я когда-то спалъ на ея кровати; я бы могъ порадовать ее тмъ, что превосходно проспалъ вплоть до девяти часовъ.

Какъ похорошла она въ эти четыре года! Теперь она стала еще боле величественной, чмъ тогда.

Снова проходилъ часъ за часомъ; не случилось ничего особеннаго, кром того, что около пяти часовъ поздъ перехалъ корову; мы слышали, какъ захрустли кости, и остановились на минуту, чтобы изслдовать рельсы, а потомъ снова похали дальше. Мои спутники стали говорить о поздк на пароход въ Орезундъ, что тоже было необыкновенно интересно. Какъ я страдалъ, какъ страдалъ! А вдь этотъ человкъ все ждалъ меня! Чортъ бы побралъ этого молодца въ Мальмё!

Дальше, все дальше: мы прохали Эльмгутъ, Ліаторпъ, Висландъ. Въ Висланд «Царица Савская» сходитъ, — я ни на минуту не выпускаю ее изъ виду, — но она возвращается. Хорошо, демъ дальше. Пріхали въ Альфвесту. — «Пересадка въ Кальмаръ!» Здсь «Царица Савская» опять сходитъ, но на этотъ разъ она пересаживается въ поздъ, идущій въ Кальмаръ. Этого я не ждалъ и былъ крайне смущенъ, такъ что чуть не прозвалъ поздъ. Сломя голову влетлъ я въ вагонъ, какъ разъ въ моментъ отхода. Въ купэ былъ одинъ единственный пассажиръ; онъ даже не взглянулъ на меня, такъ какъ читалъ. Я бросаюсь на мсто и также начинаю читать. Минуту спустя слышу:

— Вашъ билетъ!

Другой кондукторъ!

— Билетъ? хорошо, — отвчаю я и протягиваю билетъ.

— Это не годится, — говоритъ онъ, — это Кальмарская линія.

— Что такое, не годится?

— Это не та линія.

— Это не мое дло. Разъ мн продали билетъ, какъ онъ можетъ не годиться?

— Да вы куда дете?

— Конечно, въ Стокгольмъ, — отвчаю я, — куда же еще?

— Ну, а это кальмарскій поздъ; слышите, этотъ поздъ идетъ въ Кальмаръ, — говоритъ онъ сердито.

Гм… этого я не зналъ, — но, во всякомъ случа, это несносный педантизмъ съ его стороны такъ придираться. Наврное, онъ это длаетъ потому, что я норвежецъ, изъ политической ненависти. Я его не забуду.

— Ну, такъ что же намъ теперь длать? — спрашиваю я,

— Это уже ваше дло… Такъ куда же вы теперь дете? По этой дорог вы не попадете въ Стокгольмъ!

— Ну, ладно, тогда я ду въ Кальмаръ. Я, собственно, въ Кальмаръ и хотлъ хать, — возражаю я. — Вдь Стокгольмъ никогда и не привлекалъ меня особенно.

Итакъ, эта проклятая царица детъ въ Кальмаръ. Наконецъ-то окончатся мои мученія!

— Ну, такъ заплатите до Гемлы и сорокъ ёръ доплаты, — говоритъ кондукторъ, — а въ Гемл вы должны взять билетъ до Кальмара.

— Но я только что уплатилъ 118 кронъ, — протестую я. Но мн все-таки пришлось уплатить и даже 40 ёръ доплаты, — это составило одну крону и 60 ёръ. Но мое терпніе истощается. Въ Гемл я бросаюсь къ окошку кассы и кричу кассиру:

— Далеко могу я прохать по этой линіи?

— Далеко? До Кальмара, — отвчаетъ онъ мн.

— Но, быть можетъ, можно прохать и дальше?

— Совершенно невозможно, потому что тамъ начинается уже море.

— Хорошо, такъ билетъ до Кальмара!

— Какого класса?

Вотъ! Онъ еще спрашиваетъ, какого класса! Очевидно, этотъ человкъ совсмъ меня не знаетъ, совершенно не читалъ того, что мною написано. Я отвтилъ, какъ онъ заслуживалъ:

— Само собой разумется — перваго класса!