Царская карусель. Война с Кутузовым

В отчаянья Муравьев 5-й явился к принцу с жалобой, но принц, друг императора, муж великой княгини Екатерины Павловны, только руками развел.

– Возвращать лошадей не водится между порядочными людьми, – объявил он свой монарший вердикт. – Ежели лошадь немощна, где были глаза покупателя?

Миша Муравьев сгорел со стыда за принца и по дороге на квартиру горько расплакался, забившись в кусты. Ни лошадей, ни денег.

Брат Николай был удачливее. Под вьюк купил доброго мерина у казаков, под верх – у местного пана. Пан продавал сразу двух лошадей, и никак иначе.

Николай позвал Колошина, и сделка совершилась. Первому досталась гнедая за 650 рублей, второму серая, но за 600. Колошин, однако, претендовал на гнедую. Пошли споры, да всё горячее. Дружбу уберегла тайна Республики Чоку. Ради примирения назвали лошадей Кастором и Поллуксом.

Жизнь кипела. Весна стояла на дворе.

Вот майский дневник 1812 года прапорщика Николая Дурново.

«15. Всё утро прошло за работой в канцелярии князя (П.М. Волконского. – В. Б.). Это становится необычайно скучно. Днем делали различные глупости у друга С… Пришел туда надменный еврей, который развлекался вместе с четырьмя людьми из общества. Я не был в их числе, так как испытываю отвращение к развратным женщинам.

17. После работы в канцелярии мы с Вешняковым отправились в трактир «Литовец», где получили хороший обед… Николай и Михаил Муравьевы отправились в Видзы, мы их сопровождали шесть верст от города, а затем вернулись.

18. Провел все утро в работе в канцелярии, после чего мы с Вешняковым отправились обедать в трактир “Четырех наций”, но я предпочитаю ему трактир “Литовец”. После отдыха мы все собрались у Щербинина (прапорщик, квартирмейстер. – В. Б.) играть в бостон.

19. В пять часов утра я сопровождаю князя Волконского на место, где должны проводиться маневры третьей пехотной дивизии. Вскоре прибыл император и поручил командование второй линии князю. Последний отправил нас с приказом к бригадным генералам. Его Величество был в такой степени удовлетворен учением, что поставил генерала Коновницына в пример всей армии и выдал каждому солдату по пять рублей.

20. Утром нанес визиты графу Кутайсову и князю Трубецкому. Обед в “Четырех нациях”. Сегодня воскресенье, и мы отправились прогуляться в сад. Там весь высший свет. Можно увидеть много красивых женщин.

21. Утро в невыносимой работе в Главном штабе, где теряется время и зрение. Днем Александр Муравьев отправился в Гродно с полковником Мишо (граф, флигель-адъютант. – В. Б.), им предстоит делать съемку.

24. Обед с графом Кутайсовым. Он любит поесть. Вернувшись к себе, я застал многих офицеров нашего корпуса, которые пришли выпить чаю и покурить.

27. Обед у князя Платона Зубова (светлейший князь, генерал от инфантерии, последний фаворит Екатерины II. – В. Б.). Он дал нам великолепный обед с превосходным вином.

28. После обеда князь Иван Голицын (поручик в отставке, волонтер, адъютант великого князя Константина. – В. Б.)… представил меня пану хорунжему Удинцу. Его семнадцатилетняя внучка Александра – самая очаровательная особа, которую я когда-либо видел, грациозная и наивная для своего возраста. Решительно я влюблен. В течение двух часов находился в настоящем экстазе.

29. Был вынужден встать в шесть часов утра из-за смотра пехотных гвардейских полков, который был проведен у городских ворот. Император остался доволен. Это продолжалось до девяти с половиной часов. Работал в канцелярии до обеда, который состоялся в “четырех нациях”. После прогулки верхом в саду я отправился на чашку чая к Зубову. Мне показалось, что он также ухаживает за очаровательной Удинец. На его стороне миллион дохода и большой опыт с женщинами. На моей – мои восемнадцать лет и красивая фигура. Посмотрим, кто одержит победу. Остаток вечера – у Лопухина.

31. В пять часов утра я сопровождал князя Волконского на Погулянку. Расположив там войска, мы отправились встречать императора. Маневры начались в семь часов и продолжались до полудня…»

Парады, обеды, красавицы…

Не ударила в грязь лицом и свита императора Александра. Затеяли дать государю празднество. Сбор по сто червонцев с человека. Деньги давали генералы, флигель-адъютанты, а также прапорщики-квартирьеры и Государственный секретарь Шишков, для коего взнос был весьма разорителен… Капитал набрался столь солидный, что решено было построить в Закрете павильон для бала и обеда.