Царский Рим в междуречье Оки и Волги

Рис. 2.102. Успение Марии Богородицы. Русская икона якобы нач. XVI в. Государственный Русский музей. Ангел, стоящий справа внизу, поднял меч и наносит им удар. Молящаяся фигура, стоящая левее ангела с мечом, протягивает руки к лежащей Марии. Взято из [98], икона 541.

Очень любопытно, что на некоторых русских иконах меч в руках ангела изображался КРАСНЫМ. То есть, скорее всего, обагренным кровью.

Окровавленный ярко-красный меч у постели Марии Богородицы показан, например, на русской иконе «Успение Богоматери» якобы 1580–1590 годов, см. рис. 2.103. Цветную фотографию данной иконы и ее фрагмент с окровавленным мечом в руке ангела мы приводим на цветной вкладке в настоящей книге.

Рис. 2.103. Русская икона «Успение Богоматери». Якобы 1580–1590 гг. Центральная Россия. Музей Андрея Рублёва. Меч в руках Ангела изображен ярко-красным, обагренный кровью. Ангел изображен справа внизу. Взято из [73], с. 7.

Обратим теперь более пристальное внимание на следующее обстоятельство. А именно на то, что Лукреция, согласно Титу Ливию, САМА НАЛЕГАЕТ НА НОЖ. ИНЫМИ СЛОВАМИ, СВОЕЙ РУКОЙ РЕЖЕТ СОБСТВЕННОЕ ТЕЛО НОЖОМ [58], т. 1, с. 62. Но ведь при кесаревом сечении нож находится в руках врача! По-видимому, здесь мы сталкиваемся с той же путаницей, какая присутствует и в иудейской версии. Мы уже говорили о ней в книге «Царь Славян». Напомним, что раввинские авторы, писавшие о Христе, и «античные» мифы, говорившие о Зевсе, иногда ошибочно считали, что при кесаревом сечении было разрезано не тело Марии, а будто бы тело Христа, то есть бога Зевса.

Более того, бытовало мнение, будто ХРИСТОС САМ СЕБЕ РАЗРЕЗАЛ ТЕЛО НОЖОМ. Вот один из таких фрагментов старых иудейских текстов: «Он (Иешуа-Христос — Авт.) произнес буквы над своим бедром, РАЗРЕЗАЛ ЕГО, не испытывая боли, и положил в бедро пергамент, на котором написал тайные буквы» [46], с. 361. Между прочим, отметим по ходу дела, что автор данного текста вместо «разрезал и ВЫТАЩИЛ из разреза» написал: «разрезал и ПОЛОЖИЛ в разрез». То есть некоторые летописцы помнили факт разреза на теле (на животе или на бедре) и смутно помнили, что разрез (кесарево сечение) был сделан для того, чтобы извлечь младенца. Но вместо «извлечь» написали «вложить». Причем якобы «пергамент». Впрочем, не исключено, что эти летописцы специально затуманивали здесь суть дела.

Но вернемся к сравнению римской и иудейской версий. Итак, мы видим, что ОНИ ХОРОШО СОГЛАСУЮТСЯ ДАЖЕ В ХАРАКТЕРЕ ПУТАНИЦЫ. Оба сопоставляемых старинных рассказа ОДИНАКОВО и ошибочно заявляют, будто разрез ножом на теле был сделан не каким-то другим человеком, то есть хирургом, а собственноручно главным персонажем данного сюжета: либо Лукрецией = Марией, либо Христом.

Еще раз вернемся к паре маленьких фигурок у постели Марии Богородицы, а именно к ангелу, наносящему удар, и к коленопреклоненной фигуре напротив него с руками, протянутыми к лежащей Марии, см. рис. 2.104. Более подробно об этом сюжете мы расскажем ниже. А здесь отметим, что, возможно, так могли отразиться и знаменитые евангельские слова, обращенные к Марии: «Тебе Самой ОРУЖИЕ ПРОЙДЕТ ДУШУ, — да откроются помышления многих сердец» (Лука 2:35). Эти слова произносит Симеон, благословляя Деву Марию, когда она и Иосиф принесли Младенца Христа в храм, «чтобы совершить над Ним законный обряд» (Лука 2:27). Ангел на иконах, наносящий удар Марии мечом, мог символизировать слова: «Тебе Самой оружие пройдет душу». Может быть, здесь мы наталкиваемся на соответствие с ножом, который пронзил тело Лукреции-Марии. То есть с кесаревым сечением. Хирургический нож могли символически изобразить как боевой меч.

Рис. 2.104. Успение Богоматери. Русская икона. Около 1759 г. Ангел, стоящий слева внизу, поднял меч и наносит им удар. Молящаяся фигура, стоящая правее Ангела с мечом, протягивает руки к лежащей Марии. Взято из [98], икона 546.

Надо сказать, что в русской церковной традиции цитированным словам Симеона о том, что оружие пронзит душу Марии Богородицы, всегда уделялось большое внимание. Они неоднократно комментировались и истолковывались. Ясно, что данный сюжет считался безусловно важным. Поскольку он, как мы показали, вероятно, связан с Рождеством Христовым, истоки столь пристального внимания к словам Симеона становятся более понятными.