Царство. 1958–1960

— Это мера временная, я про Москву имею в виду, чтоб подостыл.

— А на его место кого?

— Ты, Родион, меня не торопи, ты мысли слушай.

— Слушаю, товарищ Верховный Главнокомандующий!

С 1 января Хрущёв стал Председателем Высшего Военного Совета, Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами.

— Теперь о Ерёменко расскажи.

— Маршал Ерёменко командует Северо-Кавказским военным округом, — сообщил министр.

— И его от командования освободить и в Группу генеральных инспекторов определить.

— Есть!

— Желтова, политрука, я в ЦК заберу, у себя помурыжу. Кто ещё из сомнительных остался?

— Конев больно строптивый, нос по ветру держит, — проговорил Малиновский.

— Это у Иван Степановича есть, но мы, Родион, под корень резать не можем, некрасиво будет.

— Согласен, Никита Сергеевич, абсолютно согласен!

— С маршалом Коневым надо погодить. Попозже до него доберёмся, через годок-другой. Может, к тому времени и новый списочек из военных созреет. Ты Гречко к себе придвинь, сделай его командующим сухопутными войсками. На Гречко и на Бирюзова можем смело положиться. И Баграмяна в министерство возвращай, а то Жуков толковых людей разметал. Баграмян наш где?

— В Академии Ворошилова начальствует.

— Нет у нас больше Академии Ворошилова, забыл?! — сурово выговорил Хрущёв. — Переделывай название!

— Тут ошибочка, Никита Сергеевич, пропустили! Назовем — Высшая военная Академия командного состава имени Владимира Ильича Ленина! — выдал министр обороны.

— Совсем другое дело. А то — Ворошиловская! Мы и до Ворошилова-пердуна доберёмся!

— Сидел, против вас пыхтел! — с неприязнью напомнил про антихрущевский заговор Брежнев.

— Было! — поддакнул Аристов.

— Было! — хищно сощурился Никита Сергеевич. — Давай, Родион, с военными закончим. Пусть Баграмян тылом командует. Тыл это тыл, тыл кому попало не дашь! А с мелочью, Родион, с генералами, сам разберись, я вмешиваться не буду.

— Спасибо за доверие! Только вот что сразу хочу сказать, адмирал Басистый, первый зам главкома Военно-Морского Флота, строптивый, весь в Кузнецова, и бывшего начальника всё время в пример ставит. Про авианосцы заикается, говорит, авианосцы щупальцами по всему миру будут. А подлодки, что, не щупальца?

— Это он, видать, Кузнецова цитирует. Басистый, слышал, воевал хорошо?

— Ерёменко с Рокоссовским не хуже. Басистый и Коневу в рот смотрит.

— Да?

— Да.

— Ну так и его в Группу генеральных инспекторов, пусть там воспоминаниями наслаждается, — сладко потянулся Никита Сергеевич. Чувствовал себя главный охотник после трапезы превосходно. Он сладко развалился на лавке, покрытой бобровыми шкурами, прищурился и затянул:

Снова замерло все до рассвета,
Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь,
Только слышно по улицам где-то
Одинокая бродит гармонь…

Подпевали не все, Козлов с Аристовым отмалчивались. Спев последний куплет, Никита Сергеевич уставился на Брежнева:

— Значит, Лёня, ты за рождаемость?

— За рождаемость! — бесхитростно подтвердил Леонид Ильич.

— Ох, и много ты в Молдавии девок перепортил, а рождаемость так и не поднял! Сколько на тебя жалоб шло, устал от Сталина прятать!

— Никого я не портил, Никита Сергеевич, это наговоры!

— Наговоры! — передразнил Хрущёв. — Надо было эти каля ки сохранить.

— Если выкинули, то правильно сделали, потому что ничего недостойного я не совершал!

— Ишь, красавец, недостойного не совершал! — самодовольно улыбался Никита Сергеевич. — Ладно, прощаю!

— Я тут с Руденко, с прокурором, разговаривал, он случай смешной рассказал, — оживился Брежнев.

— Чего прокурор наговорил?

— Говорит, рассматривали одно дело в суде, по насилию над женщиной, и суд назначил проведение гинекологической экспертизы. А в канцелярии суда это дело ошибочно направили в строительную экспертизу!

— В строительную! — хмыкнул Малиновский.

— Представляете, как строители офонарели! Суд указал: установите, когда у женщины были месячные и всё такое!

— Да, ну?! — изумился Хрущёв.

— Через неделю прислали письмо, пишут строители, что очень уважают суд, судей, но подобных экспертиз, объясняют, никогда раньше не делали. Из-за пробелов в знаниях спрашивают, можно ли к делу привлечь специалистов из Института акушерства и гинекологии?

Охотники смеялись.

— Вот бы тебе, Лёня, этой девке экспертизу провести! — причмокнул губами Никита Сергеевич.

— Скажете тоже! — смутился рассказчик.

— Ты давай разливай, дон жуан хренов! А то сидит, баки заливает!

5 января, воскресенье. Москва, Ленинградский проспект, дом 67, квартира Букина

Андрей Букин пришёл домой и с удовольствием устроился на диване с книжкой в руках. Мама хлопотала на кухне.

— Андрюшечка, ты картошечку жареную будешь? С селедочкой!