Царство и священство

Однако преображение Космоса возможно лишь в соработничестве с Богом; и никак иначе. Разумеется, Святая Троица, самодостаточная в Себе, абсолютно неизменяемая, не нуждающаяся ни в каком саморазвитии, не испытывающая никакого и ни в чем недостатка, Чье бытие не обусловлено никем и ничем, способна и без наших слабых сил довести до конца Свой Божественный замысел[1176]. Она – Дух вечный, неизменяемый, всемогущий, вездесущий, всеведующий, всепремудрый, всеправедный, всесвятый, истинный, верный, всеблагий, всемилостивый, всемилосердный и долготерпеливый[1177].

Но такова Божественная любовь, что Спаситель пожелал дать жизнь вначале Ангелам, потом звездам, планетам и нашей Земле, тварям земным, небесным и морским, а затем и человеку, чтобы разделить радость вечного бытия с ними[1178]. «Увидел Бог, что это (созданное Им. – А.В.) хорошо» (Быт. 1: 25), а потому «веселится Господь о делах Своих» (Пс. 103: 31). Бог и без человека творит, мы же без Христа не можем ничего: «Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без меня не можете творить ничего» (Ин. 15: 5).

Пусть вследствие первородного греха мы утратили львиную долю своих способностей, но в силу дарованной нам Богом свободы и разума можем вновь возродиться через воссоединение с Создателем. Только Господь желает, чтобы человек добровольно и свободно, по любви пришел к Нему: «Не хочу делать принуждения, чтобы спасение не обратилось для вас в необходимость»[1179].

Чтобы быть самим собой, человеку мало разово, в минуту счастья или тревоги, повернуться к Нему лицом, он должен постоянно пребывать с Богом. «Человек отнюдь не нечто такое, чтобы отступив от своего Творца, мог делать что-нибудь доброе, как бы сам от себя: вся добродетель его состоит в обращении к Богу, Который его сотворил и от Которого он постоянно делается праведным, благочестивым и мудрым. Человек должен обращаться к Господу не так, чтобы, став праведным, мог отступить от Него, а так, чтобы Бог постоянно делал его праведным»[1180].

Это обстоятельство предполагает, что война за нас не может обойтись без нашего же на то участия – в конце концов, именно нам Богом даровано право решать, с кем быть: со Спасителем или с сатаной?

II

Бог есть Любовь (1 Ин. 4: 8), любви имманентно доверие, доверию – вера, «вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11: 1). Человек не иначе познает Бога как верой, поскольку она есть само-отрешение, отказ от собственного обезбоженного «я», открывающий дорогу к Христу[1181]. «Ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть, и ищущим Его воздает» (Евр. 1: 6). Верить в том, что «Бог-Любовь сотворил человека для любви». Что «сердце человеческое хочет любить и жаждет быть любимым. Противоестественна для человека самозамкнутость, ограниченность, себялюбие, своехотение, самопоклонение. То – удел греховного, падшего, извратившегося человеческого естества, а не закон самого этого естества в силе и славе его. Сотворенный по образу Бога, любовью все создавшего и любовью все объемлющего, человек призван вместить в себя вся и все»[1182].

И первое, что делает «князь преисподней», дабы отвратить нас от Бога, – подрывает веру, пробуждая в нас наше горделивое, безбожное «я», что приводит к угасанию любви к Христу. А отсюда уже прямой путь к самоутверждению нашей гордыни, которой Бог «не нужен». Уже в Эдеме сатана лживо уверял Еву, будто раскрытие истинного предназначения человека возможно не только путем неукоснительного соблюдения одной-единственной Божией заповеди относительно плодов с древа познания, но и нарушения ее (Быт. 3: 5). Ангел погибели соблазнил праотцов, уверяя их, будто они могут стать владыками мира и без Творца, что они сами по природе своей – боги. Сатана не был бы отцом лжи (Ин. 8: 44), если бы не производил ее путем «небольшого» искажения правды. В этом, кстати говоря, в том числе проявляется его немощь, поскольку он способен лишь исказить, оболгать Божье слово, придать ему совсем иной смысл, но творить ничего не может.

Однако главное было достигнуто: Ева, а вслед за ней и Адам усомнились в Божественной любви к себе, перестали верить Господу, как раньше, осознали себя самодостаточными. Их потомки в массе своей шли тем же пагубным путем, приумножая грех. Так противоестественное состояние неожиданно стало для человека «естественным» и даже, по его мнению, единственно возможным. Расширять, культивировать это разрушающее человека, отвернувшегося от Христа, чувство гордыни можно разными способами. В том числе и путем признания за нами качеств, в действительности сейчас отсутствующих в нас, обезбоженных.