Царство красоты

— Работа такая. Считай, этот бонус у меня — издержки профессии. Я давно научилась переключаться, иначе… одна дорога — в психушку. Или гудбай, врачебная практика, как вариант можно преподавать… ну или в лабораторию, но я же не за этим учусь! Хотела спасать детей — спасаю. Нос вешать нельзя ни свой, ни, тем более, не свой. Так что: строгое и звонкое нет унынию, депрессиям, отчаянию и иже с ними!

— У тебя крутая профессия… — считаю своим долгом заметить это, причём вслух.

— С чьей подачи! — бросает мне быстрый взгляд, оторвавшись на пару мгновений от дороги. — Ты куда сейчас?

— Не знаю… в гостиницу, наверное.

Я действительно ещё не думал о том, что буду делать дальше: сразу лететь домой или какое-то время пожить в Сиэтле.

— Дай-ка подумать… — она касается губ указательным пальцем, управляя машиной одной рукой — давняя привычка, которая заставляет теперь меня улыбнуться, а раньше, помнится, вызывала раздражение.

— Не нужно ни о чём думать, мне удобнее будет в гостинице.

— Жаль, что ты продал свою квартиру, она была… нравилась мне, короче.

— Мне тоже жаль, — и это правда, особенно учитывая, что с некоторых пор я вообще… почти бомж.

— Я бы пригласила тебя к себе, но ты же можешь меня обвинить в harassment[1]! — снова быстрый синий взгляд, посланный искоса.

— Шутишь? Это хорошо.

— Да нет, я серьёзно вполне. Кто ж тебя знает, что там у тебя на уме, — опять улыбается. — Но у меня, кажется, есть идея.

Набирает номер с тач-скрина, переключившись на громкую связь.

— Хеллоу, систер! — произносит, коверкая английские слова на русский манер. — Ар ю стил элайв?[2]

— Уес оф коус, май диар! — доносится сонный голос Лурдес. — Вот зэ мэттар?[3]

— Дело в том, что наш брат вернулся, и ему, по ходу, негде жить, — сообщает на русском, покосившись в мою сторону.

И мне почему-то кажется, что она знает… что я понимаю их.

— О… только не намекай…

— Именно на это я и намекаю, систер. Прояви сострадание!

— Неее… отправь его к Лёшке, его красавица свалила к предкам, кажется, а у меня это… полный дом спящего народу после вчерашней вечеринки и тааакой бардак…

— Всё ясно с тобой. Всё, пока.

— Пока. Текстани потом, пристроила или нет…

— Что, стыдно быть плохой сестрой?

— Какой брат, такая и сестра… — слышу негромкое утверждение, от чего мои брови самопроизвольно взлетают вверх, и Софи, конечно же, это замечает.

— Окей, перезвоню тебе.

Софья не считает нужным обсуждать факт моей неприкаянности и нежелания собственной родной сестры обеспечить меня кровом на ночь, вместо этого она набирает своего брата:

— Лёш, здорова!

— Привет, сестрёнка. Как ты? Всё спасаешь?

— Агась. Есть маленько. Лёш, тут дело такое, я за рулём, долго болтать не могу, при выезде с хайвэя есть камеры, спалюсь ещё…

— Переключись на громкую.

— Так я и так на ней, но они ж новый закон ввели, теперь вообще строгое «нет»…

— Да нет же, ты опять всё перепутала! Вот клуша! С гарнитурой можно или по громкой связи…

— Ой, ну ладно, начинаешь уже, я знаю! Слушай, Эштона возьми к себе на ночь… или там на несколько дней…

— Эштона?! Приехал что ли?

— Да, он здесь.

— Случилось что?

— Случилось.

— Говори, — выдыхает.

— Эштона привезу к тебе и всё расскажу, идёт?

— Идёт. Но я сейчас не дома, у тебя ж есть ключи?

— Есть и код от охраны тоже, всё давай, увидимся у тебя, да?

— Замётано!

— Ты когда будешь?

— Ну, вообще в планах было оторваться с ребятами после работы, сегодня ж пятница, но раз вы с Эштоном сейчас едете ко мне… прихвачу горячительное домой!

— Мудрое решение. Ну, давай, брательник. Увидимся.

— Чмоки, сестра!

Я опускаю лицо в руки — мне нехорошо. Не хорошо от голода, потому что я совсем не ел вот уже больше суток, не хорошо, потому что меня тупо ломает — время приёма моего «лекарства» давно пропущено, не хорошо, потому что я мечтал стать их частью, быть небольшой составляющей одного большого явления по имени «семья». Да, я завидую, страшно, отчаянно, бесконечно завидую и «брательнику», и «систер», и вообще тому, что они есть друг у друга.

— Тебе плохо? — и это голос не сестры, не девочки, когда-то влюблённой в меня, это тон врача, опрашивающего своего пациента.

— Всё нормально, не ел давно, просто.

Но она как будто смотрит «знающим» взглядом. Что за чёрт?

— У Лёшки тебе будет удобно, — заключает вдруг, и я чувствую, как струйка пота стекает по моей спине.

Господи, думаю, хоть бы не поняла, что со мной… Вытираю пот со лба, стараясь не привлекать её внимания. Но Софья больше не смотрит в мою сторону, она делает музыку настолько громкой, что даже если бы мы и хотели поговорить — элементарно не услышали бы друг друга.

Отсутствие какого-либо диалога позволяет мне расслабиться, и это в некоторой степени приносит облегчение.

Только бы добраться до какой-нибудь любой ванной… Но, зная местность, где мы находимся, ехать ещё минимум час…

* * *

Мы прибываем к знакомому дому на озере — Алексей всё ещё живёт в нём вместе со своей постоянной девушкой Маргаритой, но я уже знаю от Лурдес, что разговоры идут о свадьбе, и именно по этой причине отец строит дом на острове неподалёку от своего.