Царство красоты

Меня пробивает дрожью, и я силюсь её унять, чтобы Софи не заметила. Чувствую, как лоб покрывается испариной, из носа снова течёт, но это не такая большая проблема, как пот — моя рубашка уже почти взмокла.

— Ложись, — негромко требует, указывая на один из диванов в гостиной.

Я повинуюсь, но не могу оторвать взгляда от её лица. Сам не понимаю, что происходит, но в тишине этого спокойного дома меня словно окутывает магией, чем-то невыносимо волнующим. И именно это странно, потому что моё состояние первой стадии ломки предполагает депрессивное настроение, агрессию, плач и тому подобное. А я… я ловлю кайф, но получаю его не через кровь, как привык, а как будто из Космоса. На Софье совсем нет косметики, с работы я забрал её в медицинском зелёном костюме, только толстовку накинула на плечи. Её волосы небрежно собраны в пучок — с тех пор как мы виделись в последний раз они отрасли, но недостаточно хорошо, и отдельные пряди выбились, придавая ей трогательно лохматый вид. Я делаю над собой титаническое усилие, чтобы не заправить их ей за уши, или… ещё хуже. Кажется, я хочу распустить их и трогать…

«Две вещи, — говорю себе. — Первая: ты не имеешь права к ней прикасаться, вторая: у тебя наркоманские галлюцинации из-за ломки, не смей!».

Софья достаёт из кармана толстовки одноразовый шприц и ампулу, медицинский жгут.

Я слежу за тем, как профессионально ловко её пальцы выполняют медсестринскую работу: вскрывают упаковку, надламывают ампулу, набирают её содержимое в шприц. Она, очевидно, училась и этому тоже.

Перевязывает жгутом мою руку, и касания её пальцев жгут кожу… Но это жжение приятно… Ловлю себя на мысли, что сейчас хочу, чтобы она продолжала этот контакт, не останавливала его.

Именно это она и делает, медленно и так же профессионально удерживая моё предплечье, пока вводит иглу.

— Что это? — спрашиваю почти шёпотом, потому что, кажется, впал в какое-то странное состояние транса и не хочу спугнуть его.

— Лёгкий медицинский наркотик. Снимет острые симптомы, а дальше ты сам уже решай… Сможешь?

Смогу ли я найти здесь героин? Думаю, да. Есть контакты.

— Да, — отвечаю и чувствую, как магия осыпается пылью после моего ответа.

Софья смотрит на меня, и в её глазах разочарование и сожаление. За всё время она ни разу не спросила меня, зачем делаю это с собой, а мне бы хотелось услышать такой вопрос. Я бы ответил, что из-за неё. Чтобы иметь возможность жить с грузом содеянного. Хочу, чтобы поняла, как сильно я на самом деле сожалею о том, что сделал с ней. Но она не спрашивает.

— Тебе скоро станет лучше, — объявляет более громким голосом. — Я не буду дожидаться Лёшку, вернусь в больницу, додежурю свои часы, потом домой вернусь — не хочу лишний раз Антону нервы трепать.

— Может, посидишь ещё немного? — честно говоря, я сам в шоке от того, о чём рискнул её попросить, но сделал это, будучи пойманным в капкан каких-то странных, неожиданных желаний.

Я не хочу, чтобы Софи сейчас уходила. Не хочу оставаться один в чужом доме, наедине со своими мыслями о больном отце и собственных ошибках. Мне нужно, чтобы она заполняла пространство вокруг меня своим голосом, а я буду мысленно поправлять эти её высохшие кое-как после дневного душа волосы, в тысячный раз рассматривать бейджик на груди и снова и снова читать на нём её имя: София Волкова, резидент гематологии.

— Нет, — резко обрубает. — Ты уже не маленький, справишься и сам. У Лёшки вечно полно еды в холодильнике — Марго отлично готовит, так что считай, тебе повезло!

— Справлюсь, конечно. Не переживай.

— Даже не думала. Ну всё, пока! Не скучай, хозяин скоро явится! — дарит мне свою озорную улыбку и скрывается за входной дверью.

На следующий день я удивлён увидеть Валерию в гостиной: она треплет светлые волосы своего тридцатилетнего сына, и по обрывкам фраз я понимаю, что она старается рассеять страхи жениха, связанные с этим событием.

Мы сталкиваемся взглядами, я выдавливаю улыбку, но получаю в ответ холод, хотя он не обжигает так, как мог бы, учитывая то, что я сотворил с её дочерью, так сильно похожей на неё внешне, но не внутренне. Внутри они настолько разные! Валерия — скала, всю жизнь противостоящая ветрам и штормам, Софи — прекрасный цветок, нежный, как ландыш, и только теперь мне становится понятным желание отца так одержимо оберегать её от ударов судьбы… Не уберёг. Жизнь ударила, я ударил. А теперь откуда-то взялась собственная потребность делать то же, что и он — оберегать. Только как я могу, будучи сам настолько уязвимым и нестабильным?

— Удивлён меня увидеть? — спрашивает Валерия вместо приветствия, не жёстко, но и не мягко.

— Ну, вообще, да! — честно отвечаю.

— Софи занята на работе, у отца сегодня тоже дел невпроворот, в общем, я — самая свободная птица в этой семье. Так что вопросом твоего жилья поручено мне заняться. Вещи свои собирай, поедем заселять тебя.

— Куда?

— Есть одно место! — и я получаю одну совсем маленькую улыбочку.

Становится немного легче.