Царствование Филиппа Красивого

Первым делом Флот предпринял меры по неразглашению содержания буллы Ausculta fili. Существуют истории о том, что он или граф Артуа сожгли этот документ. Ни одна из них не может быть обоснованно доказана, да и в таком экстравагантном поступке поступке, как сжигание папской буллы, не было никакой необходимости. Очевидно, что только король и горстка его ближайших советников знали ее содержание[922]. Вместо уничтожения папского послания Пьер Флот состряпал его краткое изложение, суть которого заключалась в следующем: "Знайте, что Вы подчинены Нам как в духовных так в мирских делах"[923]. Впрочем это изложение было не совсем несправедливо, ведь несмотря на все многословие, которым она была окружена, это была основная тема буллы Ausculta fili. В это же время прелаты, бароны и представители городов Франции были созваны в Париж для обсуждения вопросов, которые касались всех жителей королевства[924].

Эта встреча, состоявшаяся 10 апреля 1302 года, прошла примерно так, как и следовало ожидать. Один из советников короля (почти наверняка Пьер Флот)[925] довел до собравшихся суть конфликта с Папой: Бонифаций утверждает, что король обязан подчиняться ему в мирских делах и считает короля своим вассалом, что подтверждается его созывом французского духовенства в Рим для реформирования королевства. Король ответит на это, когда и как пожелает, а сейчас же он просит вашей поддержки[926]. Бароны и представители городов искренне поддержали это заявление и написали кардиналам, осуждая вражду и проступки Папы. Здесь важно отметить, что они написали кардиналам, а не Бонифацию, а также, не менее важно то, что Папа не был поименован по его титулу, а он был назван "тем, кто ныне возглавляет управление Церковью"[927]. Таким образом прозвучала завуалированная угроза низложения Папы.

Представители духовенства, оказавшиеся между двух господ, могли только двусмысленно лавировать. Они прямо и почтительно написали Бонифацию, указывая на опасный нрав французских мирян и враждебность, проявляемую к духовенству и чтобы избежать этих опасностей, они умоляли Папу отменить созыв Собора[928]. Все надлежащие формы были соблюдены, но представители духовенства оказались гораздо ближе к поддержке позиции короля, чем позиции Папы.

Аргументы знати и городов мало повлияли на кардиналов, а вот осторожное письмо французского духовенства, Папу, просто взбесило. Он обличал их трусость и осуждал тех, кто выступал против него в Париже, особенно Пьера Флота — "полуслепого телом и совершенно слепого духом". Он заявил, что будет молился, чтобы этот новоявленный Ахитофел был наказан так же, как и тот, древний, и пообещал низложить прелатов, которые не подчинятся его созыву на Собор[929].

Проклятие Бонифация исполнилось довольно быстро и более точно, чем это обычно бывает. В мае 1302 года фламандцы восстали против французской оккупации и изгнали гарнизон из Брюгге. 11 июля они разгромили французскую армию при Куртре. Пьер Флот, граф Роберт д'Артуа и Жак де Шатийон, двое советников, угрожавших Бернару Саиссе, и Жан де Бюрла, который привез епископа под вооруженной охраной в Санлис были убиты. Похоже, божий суд, встал на сторону Бонифация VIII.

Это был один из тех случаев, когда Филипп Красивый должен был принять судьбоносные решения. В это время Ногаре еще не обладал полным доверием короля, Жиль Айселин никогда не был в восторге от дела Саиссе, а Пьер де Морне был отличным специалистом по внешней политике, но не по внутренней. Филипп твердо стоял на своем, хотя его первые попытки отомстить за катастрофу при Куртре потерпели полное фиаско. В итоге он разрешил герцогу Бургундскому вести с Папой неофициальные переговоры, а Пьера де Морне отправил с миссией в Рим. Но король не уступил в главном: всем лицам, включая прелатов, было запрещено покидать пределы королевства, а духовенству было лишь разрешено послать в Рим трех представителей, чтобы объяснить, почему другие не могут приехать на Собор[930].