Царствование Филиппа Красивого

Это объяснение решает одни проблемы, но поднимает другие: кто так ненавидел Гишара, что был готов получить ложные показания и потратить несколько лет на то, чтобы добиться его осуждения? Наиболее вероятный ответ — люди, группировавшиеся вокруг Симона Фестю, архидиакона Вандома. Симон, как и Гишар, был знатоком финансов, сборщиком десятин и аннатов в провинции Бордо и в некоторых районах Тулузена в разное время, с 1291 по 1299 год, а также сборщиком субсидий в Пуату и Лимузене в 1299–1300 годах[1006]. Возможно, он завидовал Гишару, который приобрел свою репутацию, благополучно сидя дома, а Симону, уроженцу Фонтенбло, пришлось провести годы в скитаниях по юго-западу Франции. Возможно, его раздражал тот факт, что Гишар уже был епископом, а Симону пришлось ждать до 1308 года, прежде чем он получил епископство в Мо. Возможно, он видел в Гишаре соперника в борьбе за высокий пост; Симон стал казначеем в 1307 году, должность, которую Гишар вполне мог надеяться занять. Также представляется весьма вероятным, что эти два человека соперничали за благосклонность королевы Жанны; один свидетель позже назвал Симона клириком королевы, и он был одним из ее душеприказчиков, когда та умерла в 1305 году[1007]. Если такое соперничество и было, то Симон уже выиграл его к 1300 году, ведь несмотря на все свои усилия, Гишар так и не смог вернуть доверие королевы.

Величайшие люди Совета не стали участвовать в процессе против Гишара, поскольку у них на уме были Бонифаций и фламандцы. Но в комиссию, которая в итоге была назначена для дознания по обвинениям, вошли некоторые из самых способных слуг короля. Четверо из них впоследствии стали епископами: Рауль Гроспарми (Орлеан, 1308), Роберт де Фуйуа (Амьен, 1308), Ришар Леневё (Безье, 1305) и Пьер де Грес (Осер, 1308; также канцлер молодого Людовика Наваррского). Остальными были Гийом де Плезиан (правда не очень активно), Андре Поршерон и Эли де Момон — все эксперты в области права[1008]. Должно быть, на короля было оказано значительное давление, чтобы он назначил для проведения дознания столь выдающихся людей. Вероятно, давление исходило от королевы, но не исключено, что некоторые из этих людей были друзьями Симона Фестю или, по крайней мере, разделяли его неприязнь к Гишару.

Смерть вдовствующей королевы Бланки (в 1302 году) Гишару не помогла и лишь породила новый слух о том, что он ее отравил. В то время этот слух не был воспринят всерьез, но позже он возродился. Тем временем королева Жанна оказалась столь же враждебно настроенной к Гишару, как и ее мать. В 1303 году Гишар предпринял большие усилия, чтобы оправдаться, но при дворе его мало кто поддерживал. Жан де Монроль, епископ Мо,[1009]оказал ему некоторую поддержку, но, хотя Жан сделал приличную карьеру в Парламенте, он не был очень влиятельным членом правительства. В любом случае, его привлекли к ответственности, а свидетелей со стороны Гишара обвинили в даче ложных показаний[1010]. Обычно королева Жанна не была такой мстительной, но этот случай затронул ее лично. Ее мать была обижена, ее доходы от собственного графства Шампань в результате мошенничества уменьшились, а один из ее собственных протеже ее предал. Очевидно, что оказывать Гишару какую-либо помощь было неразумно.

Тем не менее, после предсмертного письма Жана де Кале (17 апреля 1304 года), в котором он отрицал, что Гишар помог ему бежать, продолжать это дело было трудно[1011]. Жанне пришлось довольствоваться восстановлением своих потерь за счет епископа. Она уже захватила его мирские владения и, по словам Гишара, лишила его 40.000 т.л. дохода[1012]. Даже если учесть, что королева приказала вырубить его леса (очень выгодная операция), сумма кажется преувеличенной, но она не могла быть полностью ложной. Гишар, очевидно, был очень богатым человеком. Теперь королева потребовала, чтобы епископ пообещал выплатить ей 40.000 т.л.[1013]. Это была огромная сумма и даже в обесцененной монете 1304 года она стоила более 12.000 т.л. "хороших денег". Она была такой же большой, как и суммы, собранные с бальяжей Буржа, Тура и сенешальства Пуату в виде очень большого налога 1304 года,[1014] также в обесцененной монете. Когда, как и собрал ли Гишар эти деньги, неизвестно. Возможно, суммы, уже изъятые королевой, были зачтены в счет долга.

После смерти Жанны в 1305 году Гишар получил короткую передышку от своих проблем. Он не был официально оправдан, но ничего больше по поводу обвинений Жана де Кале сделано не было, а Климент V явно считал, что епископ стал жертвой завистливых соперников[1015]. Было очевидно, что Гишар уже никогда не восстановит свое положение в королевском правительстве, но он мог рассчитывать на спокойное и довольно комфортное существование в качестве епископа Труа.