Царствование Филиппа Красивого

Все эти надежды были разрушены новым обвинением, выдвинутым в 1308 году. Гишар был обвинен в убийстве королевы Жанны с помощью колдовства (старая история о восковом изображении, проткнутом булавкой) и в попытке отравить Карла Валуа и Людовика Наваррского. Это обвинение было воспринято всерьез Гийомом де Анже-младшим, бальи Санса, который, в начале 1308 года, сообщил о нем королю[1016]. Проблема тамплиеров вызвала некоторую задержку, но Филипп в конце концов попросил Папу провести дознание по этим обвинениям и пригрозил сам судить епископа, если Папа ничего не предпримет. 9 августа 1308 года Климент V приказал архиепископу Санса, епископу Орлеана (Раулю Гроспарми) и епископу Осера (Пьеру де Гресу) начать дознание[1017]. И Рауль, и Пьер были членами предыдущей комиссии по дознанию в 1302–1303 годах. Они определенно не были благосклонны к Гишару, а болезнь, а затем смерть архиепископа Санса дала им возможность полностью контролировать ход дела.

Гишар был арестован и помещен в тюрьму архиепископа Санса, но вскоре был переведен в Лувр. Хотя это было явным нарушением привилегий клириков, Климент не стал протестовать, и видимость законности была в какой-то степени соблюдена тем, что Дени, декан Санса, был приставлен к заключенному в качестве охранника. Дени был уважаемым церковником, карьерным государственным служащим и часто заседал в Парламенте[1018], так что тюремное заключение Гишара было не очень суровым.

Гишар продолжал издавать акты как епископ Труа,[1019] поскольку, хотя его мирские права были отменены, он не был отстранен от своих церковных обязанностей. По-видимому, он также мог свободно общаться со своими адвокатами[1020].

Первый комплекс обвинений вскоре был дополнен еще одной группой, которая воскресила все старые истории об обмане короля и королевы, попустительстве побегу Жана де Кале и смерти Бланки Наваррской, а также добавила некоторые подробности о злоупотреблении Гишаром властью. Первые черновики этих обвинений были подготовлены Ноффо Деи (который хоть считал себя смертельно больным, вовсе не умер) и представлены Ногаре[1021]. Сомнительно, что Ногаре сделал больше, чем просто просмотрел их и слегка подправил. Вторая версия этих обвинений имеет типичное для Ногаре дополнение: епископ был еретиком и только притворялся, что принимает причастие. Но Ногаре был занятым человеком, поскольку вел дело тамплиеров и пытался организовать процесс против Бонифация. Похоже, что на этом этапе он потерял к делу Гишара интерес и новые обвинения, представленные епископам Орлеана и Осера[1022], не похожи на работу Ногаре. Они добавляют множество подробностей об отношениях Гишара с чертями и дьяволом, о его жестоком и деспотичном поведении на посту аббата и епископа, но в них мало живописных и язвительных фраз, которые можно найти в нападках Ногаре на Бонифация. Более того, у Ногаре не было причин вредить Гишару. Эти два человека никогда не были соперниками, служили в совершенно разных областях (Ногаре не был финансистом), и человеку, только что ставшему хранителем печати, не нужно было опасаться епископа, потерявшего всякое влияние в правительстве. Очевидно, врагам Гишара было выгодно держать Ногаре в курсе дела, поскольку он был одним из ведущих членов Совета и Парламента. Они могли спросить его совета по поводу второй группы обвинений, поскольку он был экспертом в составлении уголовных обвинений. Возможно, он также помог организовать публичное собрание на площади Сите, где народу были разъяснены обвинения против Гишара. Этот прием, использованный против Бонифация и тамплиеров, также был специализацией Ногаре[1023].

Если не Ногаре, то кто же был ответственен за возобновление нападок на Гишара? Ответ Риго сводится к тому, что это была старая компания из Симон Фестю и его друзей[1024]. Но Симон и его друзья почти не упоминаются в обвинениях и не имели никакого значения как свидетели. Несомненно, Симон был раздосадован тем, что первое дознание по обвинениям Гишара не привело к обвинительному приговору, но он достиг своих главных целей. Гишар был изгнан из суда, а Симон теперь был казначеем и собирался стать епископом Мо. Какой смысл ему было начинать новый процесс, который, вероятно, продлится (и продлился) несколько лет и отвлечет его от официальных обязанностей?