Целиком и полностью

Он взял ключи, вышел из машины и пошел через пустое футбольное поле.

Ага, как бы не так. Подождав пару минут, я последовала за ним. Поле окружал забор из металлической сетки, и я спряталась за воротами с надписью «Общественный парк Гилдера». Огни ярмарки через дорогу уже полностью погасли, и в свете луны белел лишь одинокий церковный шпиль.

На качелях, спиной ко мне, сидела девушка. Она успела переодеться, сменив ярмарочную униформу на нечто на два размера меньше и в стразах. Ли сел на качели рядом с ней.

– Я так и не узнала, как тебя зовут, – произнесла она.

«Как будто это так важно».

– Майк. А тебя?

– Лорен. А что это за девчонка, с которой ты был?

– Я же сказал, просто знакомая.

– И где она сейчас?

– Уехала домой.

– Значит, ты тут проездом?

– Ага. Ну и где вся веселуха, которую ты мне обещала?

Она показала на спортивную площадку в дальнем конце поля, похожую на деревянную крепость с башенками и канатными мостиками.

– Вон под той башней есть качели из шин. Там нас никто не увидит.

Она повела его за руку навстречу собственной судьбе. Какая-то часть меня хотела последовать за ними и посмотреть, как он будет с ней разбираться.

Позади меня послышались чьи-то тихие шаги, и я обернулась. Это был Салли, который стоял, засунув руки в карманы. В темноте я не видела его лица, но когда он заговорил, его голос показался мне тихим и спокойным.

– Пошли отсюда, мисси.

Я поднялась, и мы вместе пошли по футбольному полю.

Рядом с нашим пикапом стоял другой, постарше, красный и покрытый ржавчиной. С зеркала заднего вида свисала миниатюрная фигурка гавайской танцовщицы. Я заглянула через заднее пассажирское окно и увидела, что сиденье покрыто синей клеенкой с лимонами и лаймами.

– Так это твоя машина? – улыбнулась я.

– Моя машина или моя крепость, это как посмотреть, – усмехнулся Салли.

Несколько минут Салли демонстрировал мне свою крепость на колесах – показывал запас вяленой говядины в бардачке, занавески в гавайском стиле, пакет с табаком под сиденьем – по всей видимости, стараясь отвлечь меня, – но у Ли все заняло меньше времени, чем, пожалуй, заняло бы у меня. Он вышел из темноты спортивной площадки и пошел по полю, держа в руках бутылку с водой и пластиковый пакет с остатками ее одежды, из которого торчал каблук одной из туфель. Кинув пакет в мусорный бак, он остановился попить воды, прополоскал горло и выплюнул. Потом вытер губы тыльной стороной ладони, избавляясь от последних ее следов.

Наконец он подошел к нам.

– Готов? – спросил Салли. – Моя хижина в часе езды отсюда, не больше.

– Конечно, – ответил Ли. – Мы поедем за тобой.

Салли запрыгнул в свой пикап, повернул ключ зажигания и помахал мне рукой.

– Потом еще побеседуем, – сказал он.

Когда мы выехали на дорогу, я почти ожидала, что Ли сейчас развернется и поедет в другую сторону, но он не развернулся. Из открытых окон Салли доносились звуки кантри.

– Каково это с девушкой, которая на тебя запала? – спросила я.

– В каком смысле?

– Ты сначала поцеловал ее?

– А это важно?

– Ей было важно, разве нет? Хотя бы на секунду-другую.

Он насмешливо посмотрел на меня.

– Ты что, ревнуешь?

– Не смеши, – закатила я глаза.

Некоторое время мы сидели молча, и я старалась разобраться в своих чувствах. Как я могу ревновать к Великолепной Лорен из «Счастливого броска»?

Нет, я не ревновала. Не по-настоящему. Я просто хотела внимания Ли – если не навсегда, то хотя бы на семь с половиной минут, пока он меня доедает.

– А ты довольно аккуратный, – сказала я.

В прошлый раз ему было легко, ведь это случилось в уборной.

– Ну, не совсем. Я снял рубашку и бросил ее в траву. Потом вытер лицо ее одеждой.

Он помолчал.

– Не так уж много девушек я ел.

Я приподняла бровь.

– Тебя это удивляет? Женщины редко дают повод ненавидеть их. Они честнее. Не всегда, но по большей части.

Я подумала о Саманте, бросившей меня на парковке у «Уолмарта», и о Лорен из «Счастливого броска». Подумала о маме.

– Ну, не знаю.

– Ладно, будем считать, что я поедаю исключения.

Помедлив, он спросил:

– Твоя мать врала тебе?

Я скрестила руки над плюшевой игрушкой инопланетянина у меня на коленях.

– Вроде бы нет. Не совсем. Она кое-что скрывала от меня, но это ведь не то же самое, что врать?

Ли пожал плечами.

– Что? – спросила я.

– Я не стану соглашаться с тобой, только потому что тебе так хочется.

– Но и спорить со мной по той же причине ты не обязан.

Он усмехнулся.

Мы свернули на ведущую в лес грунтовую дорогу. Ночную тишину до сих пор нарушала только музыка из пикапа Салли. Мне хотелось поговорить о чем-нибудь еще, поэтому я сказала:

– У меня никогда раньше не было мягких игрушек.

– Не было? Я думал, у каждой девчонки их навалом.

– Только не у меня. Мама никогда мне их не покупала, потому что мне захотелось бы еще, а это просто лишние вещи при переезде. Всякий хлам, как она выражалась, доставая чемоданы.

Хижина была небольшой, но прочной на вид, с колодцем и чугунной колонкой на заднем дворе. Салли показал нам гостиную с печкой на дровах, плетеным ковриком и по меньшей мере тремя или четырьмя оленьими головами на стене. Рога почти доставали до потолка.