Целомудрие миролюбия. Книга третья. Миротворец

– Быть изгнанным за правду, это радость свободы которую я испытываю, это смысл жизни которым я живу. – ответил Михаил и продолжил. – Я желаю сделать мир лучше, но мир сопротивляется этому. Меня по-разному называли, но на самом деле я простой романтик, чье предназначение заключается в стремлении к высшему благу. – тут Михаил потупил взор. – Однако я понимаю, что миролюбивое Царство Небесное во Христе. В то время как антихрист попробует построить своё военное царство, но потерпит поражение. Я это видел, смутное видение мне было явлено.

– И я видел во сне последние времена. Потому оставь всё и следуй за мной. Скоро начнется страшное время, вот уже войны происходят по местам, скоро земля содрогнется, нужно уходить из этих мест. Я не собираюсь тебя заставлять и уговаривать не стану, но твои слова о мире не смогут понять, осмыслить, не смогут вместить в сердце. Вот явиться Спаситель и многие ли будут готовы Его принять, встретить, многие ли пожелают жить в новом мире, где не будет греха и соблазнов. Увы, немногие. Ты сам говоришь о том совершенстве, и от тебя отворачиваются, люди хотят, чтобы ты замолк. Вот ты готовишься к пришествию Божьему, а они нет, и тебе их не переубедить, их не изменить. – горячо говорил отец наставляя сына своего единокровного.

– Что не подвластно человеку, то подвластно Богу. – ответил Михаил, в диалоге со своим отцом он всегда отличался краткостью и лаконичностью, в то время как этот почти старик изъяснялся с великим чувством заботы, пытаясь оградить сына от всевозможных угроз, осознавая, что тот поступит в конечном счете по своему, иначе. Оное родительское попечение было утрировано надменным, но благородным. Рождая благое чувство в сердце, отец хотел окружить Михаила духовной защитой. Так говоря часто о чем-то божественном, он всегда был несколько резок, прост, мудр, и в его словах всегда сквозило предупреждение о грядущем. Он по-настоящему любит сына, ведь не объяснить ничем иным столь чуткое заботливое обращение его к сыну, который никогда не являлся обычным человеком, наоборот, во всех мирских жизненных позициях Михаил не реализован, ибо он отказался от образования, от создания семьи, от навязанного всем положительного отношения к насилию. Кого же прозывают гением, того ли человека, которого одобрило общество, или кого принял только один человек? Отцу было безразлично то, как прозывают Михаила, его особое родительское отношение не позволяло ему нисходить до всеобщего паралича морали.

Странно, но взгляд Михаила отличается усталостью и грустью, взор его отца, напротив, не утратил юношеского задора, вспыльчивости, прямодушия. Он уверен в приближении последних времен, когда одни христиане будут укрываться, другие станут мучениками и, смотря на сына, тот скорбит в душе своей, ведь сколь горько знать, что твое единственное дитя будет убито безбожниками, которые обретут власть на краткий срок. Отец Михаила весьма религиозен, он православный христианин, в каждой его фразе присутствует напоминание, вспоминание о горнем мире, о Боге, о церкви Христовой, он человек, который только в поздние лета познал веру, потому его молитвы преисполнены раскаянием, потому он строг к себе, иногда чрезмерно строг. Он изменился, стал чуждым для общества, в том возрасте, когда странности вполне обычны и привычны. Михаил же, наоборот, в раннем возрасте уверовал, потому познал изгнание с ранних лет, когда сверстники группируются, хотят быть одним целом, дабы в этом общем найти счастье для себя, однако юный Михаил в то время думал о Боге, который важнее всего, что есть во всей вселенной.

– Я уверовал во Христа, прочтя Евангелие. Потому что заповеди Христа Миролюбца обрисовали и обосновали мое собственное мировоззрение находившееся тогда в зародыше. Сейчас я понимаю, что совпадение христианской веры и моего мировоззрения, есть явственная Истина и чувство Истины, ибо я узрел в словах Спасителя полное и безоговорочное отрицание всякого насилия и в том я нахожу доказательство божественности Иисуса Христа. Если бы Бог повелел поступать иначе, разрешил бы убивать, оправдывая сие защитой, то я бы не раздумывая, отверг такого ложного небожителя. Однако Бог Иисус Христос поведал людям о миролюбии, что надо любить, что надо поставлять вторую щеку обидчику, и я уверовал сему, уверовал в Него. Я нашел в Боге себя, я отыскал Бога в себе, ведь без Него я мучился сомнениями, мнение общества давило на меня, но душа моя, обретя авторитет мысли в лике Господа, перестала блуждать в поиске правды.

Отцу, безусловно, пришлись не по нраву подобные сравнения сына, он не стал спорить об естественных добродетелях, кои дарованы каждому и кои описаны в Евангелии, именно они способствует осознанию того, что есть добро. Ведь у философов и гностиков всё довольно расплывчато, они пробираются сквозь туман вслепую, ощупывая вокруг себя находят таких же неприкаянных странников. Однако и сознание Благой вести это только первая ступень восхождения по лестнице на Небо.