Целомудрие миролюбия. Книга третья. Миротворец

И раз Михаил высказался весьма откровенно, отец не позабыл поведать и о своем недавнем сновидении, но начал свое повествование с краткого фрагмента из прошлого:

– Порой во сне мне видится маленький белокурый мальчик очень похожий на тебя. Я всё думал, кто же он? Может, я вижу тебя в малом возрасте, возможно, это Ангел Хранитель, а может это твой не родившийся братик. Ведь твоя мать сделала аборт, по неизвестной мне причине. Я долго уговаривал её не делать этого, но в итоге сам отвез её в больницу, столь упрямо она повела себя, что готова была пешком идти, лишь бы избавиться от плода. Тогда мы молодые, не понимали, что тем самым мы совершаем страшный грех детоубийства. – говоря он не смотрел на сына, зная, что тот осудит его, впрочем, так оно вышло.

Михаил в душе своей промолчал, без злобы и раздражения, не стал линчевать отца. Потом только наедине с собой он говорил воображаемому отцу: “Неужели ты не смог не пустить её, ведь ты мог бы удержать её, мог бы запереть её в квартире, мог бы приехать в больницу и поломать всю дьявольскую технику для убийств. Ты этого не сделал, смирился, убил, ведь в том злодействе всегда виновны оба родителя. Да какие вы родители, вы не захотели ими стать. В той клеточке бы душа, а вы….”

Михаил перестал сверлить отца опустошенным взором, вздохнул, произнес следующее:

– Вот грешат родители, и за них страдают дети. Вот почему в роду не должно быть греха, мы ответственны за наше продолжение. У меня не будет детей, однако это не умаляет важность моего выбора. Меня будут помнить как защитника добродетели, я буду отстаивать свое мировоззрение до последнего вздоха, покуда душа моя не разлучится с плотью. – сказал, а затем добавил. – Узрев малое, уверуешь в большее. Чудеса повсюду, куда ни глянь, например мое заточение необычно, ведь часто тайно убивают распространителей инакомыслия, их травят, но я здесь, в целости и сохранности, ибо моё время ещё не пришло.

Отец на сие слова сына лишь приклонил главу, понимая, что сын не отступится от своих воззрений, не продастся и не склонится перед реальностью, в которой зло сильно физически, а добро сильно духовно, потому одни губят души, другие утрачивают плоть. Он не питал иллюзий насчет своего сына, для него Михаил заигравшийся маленький мальчик, который получив очередную шишку, всё равно лезет на стул, чтобы стать выше, дабы уподобиться взрослым.

– Я поэт, потому до одури правдив. – впервые за прошедший месяц улыбнулся Михаил, не находя понимания, даже в собственном отце. – Правда в правде Божьей.

– Помимо твоего мнения существует и мнение народное, для коего военное ремесло священно и почетно, ты родился в стране, в которой ярко выражено уважение к воинам, некоторых из них почитаются как святые. – выговорил отец.

– Если народ поклоняется лжи, значит, я выступаю против такого народа. Для меня все те, кто прославляют военщину и вступают в стройные ряды убийц – слуги антихриста, они те же египтяне, строящие пирамиду для бесовского бога. Мой народ это народ Божий, избранный из всех, ради спасения многих. Именно в нашей стране есть истинно верующие люди, отвергающие всякое зло, в том числе и насилие, христиане-пацифисты, как находящиеся в конфессиях, так и внеконфессиональные.

– Раз ты подобным уверенным образом рассуждаешь, значит, ты готов ко всему предстоящему? – коротко вопросил отец.

– Время покажет. Может быть, я нахожусь сейчас здесь ради этого диалога, ведь я редко бываю дома. В диалоге живьем происходит общение с образом Божьим, в переписке такого нет. – ответил ему Михаил.

Еще немного они посидели в молчании, затем расстались как всегда холодно и сдержанно.

Михаил человек, который не боится одиночества, более того, он хотел бы всю свою жизнь быть одиноким. Для него большое значение имеют покой и творчество, ведь его творческая мысль не должна отвлекаться на нечто постороннее, на суету мирскую, его мышлению необходима тишина. Так создавалась вселенная Творцом, таково всякое истинное творение. Человек, который избран Богом, не нуждается в родстве, в приемниках, в подражателях, такой человек не желает вмешиваться ни в чьи жизни, но невольно изменяет судьбу всего мира. Иногда появляется такое мнение, будто предназначение не всегда солидарно с характером человека, может быть оное наблюдение ошибочно, однако напрямую относится к Михаилу, который желает быть в одиночестве, при этом призван быть в обществе, для коего он чужд, коему он безразличен. Для своих родителей он сын, коим нельзя похвастаться, гордиться. Но почему так происходит? Когда в нем столько добродетелей, он девственен и кроток, миролюбив и сострадателен, лишен вредных привычек, он молитвенник и в некотором роде исповедник веры Христовой. Всего этого достаточно, по крайней мере, для родительского умиления, но и это малое они не испытывают к нему.