Целомудрие миролюбия. Книга вторая. Перводевственник

Любимым быть хотя бы раз на этом свете,

Ибо в ином уже не быть в той ласковой поре.

Ужель не грезят тайно девы о поэте

И строфы эти не взбудоражат чью-то кровь.

Но песнь не умолкает подобно сияющей комете.

О вдохновенье юности – беспечный зов,

Последний вдох пред жизнью вечной,

Такова юная сердечная любовь.

Но все усилия оказались напрасны, столько сил сердечных юных потрачено им зря, ради прихода к тому, с чего начинал, с одиночества. Впрочем, может быть он жил долгое время в иллюзии, будто нужен деве, в которую влюблен, и потому ошибался. Тогда, помнится, он писал:

Я мог бы царей земных одним лишь словом покорить,

Нежели от глада умирать под вашими высокими стенами!

Ах, мне бы красками поэзии лик свой преобразить,

И всецело стать любимым вами!

Для неё он навсегда остался пустым местом, которое не отбрасывает тень. А ведь она могла бы развеять его поэтические грезы, по-человечески объяснить отсутствие чувств в девичьем сердце. Но что для женщин мужские чувства? Ничто! Им нужны мужчины, обладающие развлекательными качествами, такие как болтливость, блудливость, коммуникабельность, стремительность, материальное благополучие тоже им не помешает. Всего этого нет в Миролюбове, и никогда не будет, во-первых, сие не в его характере, во-вторых, сие ему противно, и, в-третьих, сие не христианское поведение, оно всецело языческое. Годы жизни потребовались Миролюбову, для того, чтобы понять себя и своё место в мирской жизни. Теперь же в нём лишь покой и умиротворение, безмятежность чувств. Открывши блокнот, он дописал:

Я, может быть, ошибся, вас однажды полюбив,

И не было б тогда той душевной брани.

Ах, мне бы в ту пору трезвенья щит,

Но мы не властны над нашими сердцами.

Хорошо, что он любит не только размышлять о былом, но и гулять по сему парку. Любит также фотографировать устаревшим фотоаппаратом, понравившиеся ему пейзажи, запечатлевая красоты Божьего творения, кои подобно его воспоминаниям уходят безвозвратно, кои можно сохранить лишь в памяти своей.

Возле пруда Миролюбову повстречался одинокий старик, который заметив его, словно найдя собеседника, начал говорить про местную живность, про уток и рыбу. Миролюбов в ответ лишь кивал главою, не зная, что ответить старику, ведь незнакомые люди приводят его в смущение и безмолвие. Ему пришлось кивнуть на прощание и пойти дальше. Только потом он сообразил, что сей одинокий старец, это он сам в будущем, по крайней мере, на то очень даже похоже. Одинокая молодость, одинокая взрослость, затем одинокая старость, закономерность жизни ясна, насколько ясен нынешний день. Впрочем, сейчас в помыслах Миролюбова прибывают воспоминания о юности. Но тот старик олицетворяет его будущую старость. Удивительным образом переплелось время в данное мгновение жизни.

В этой глуши и тиши, Миролюбов наконец-то смог продолжить свою былую мысль об уникальности каждой души. Находятся те, которые не от слишком большого ума начинают рассуждать о происхождении добра и зла, о том, что дозволено и что запретно. Якобы у каждого человека свои понятия о добре и зле, будто люди различны, и потому жить нужно, не измеряя чью-либо нравственность. Тут-то и кроется зловещая вседозволенность, которая губительна для каждого человека. Мыслители такого толка, забывают упомянуть о том, что есть ещё одна шкала, божественная, оный совершенный божественный образ дан каждому человеку ради спасения каждой души. В Богочеловеке Христе находится и истина и правда и справедливость. Христос образ совершенного человека, и совершенного Бога, и к сему Божьему подобию нужно стремиться каждому человеку. Тогда разные мировоззрения станут единым праведным мировоззрением, совершенным, неоспоримым, неизгладимым. Нам дан образец того, какова должна быть мысль души, каковы слова, каковы деяния, вся совокупность добродетелей. Дух Божий установил в Миролюбове завет истинного жития, так его мировоззрение, его идеалы идеально сошлись с заветом Господним, безусловно, его мировоззрение теоретически выстроено, но не реализовано полностью, ибо в нем нет ещё того совершенства целомудрия, совершенства миролюбия, и совершенства смирения. Достичь коих он мечтает, стремясь к оным духовным высотам. Тут либо происходит единение собственного мировоззрения души с заветом Творца, либо в нас уже заложено божественное вероисповедание, только в ком-то сие открывается раньше, у кого-то позже, сие зависит от стремлений души человека. Так одни живут по-христиански невинно с младенчества, другие же только в старшем возрасте вступают на путь просвещения.