Целуй меня страстно

Велда не обиделась на меня. Она знала, что когда я погружаюсь в мысли, то никто и ничто вокруг меня не существует.

Глава 5

Я сидел у окна, наблюдая жизнь, протекавшую передо мной. Звуки, доносившиеся с улицы, напоминали рычание чудовищ. У каждого человека были свои заботы, свои радости, свое горе. Смех снаружи походил на смех десятка миллионов людей. Может быть, они смеялись надо мной?

Я сидел, слушал и думал. Одних людей убивают машины, других — обида и оскорбления, а некоторых — несправедливость. Многие умирают от насилия. Многие, очень многие… Этот список был бесконечным. Но многие ли боятся смерти? Многие ли просыпаются от ужаса по ночам? Многие ли задумываются, где их дети и чем они занимаются? Многим ли из них известно, что армия молчаливых людей лихо делает свое дело?

Я не знаю, что напоминает смех, доносившийся с улицы. Нет, это не смех чудовища, это смех людей. Люди по своей природе добрые, порядочные существа. И очень много прекрасных людей. Но среди них есть и те, которые принадлежат мафии.

Мафия! Грязная, кровавая мафия! Организация, которая держит всех в страхе.

Черная рука? Может быть, кто-нибудь думает, что над этим можно посмеяться? Может быть, думает, что мафия находится под запретом? Многие вдовы могут засвидетельствовать, что думающие так ошибаются. И вдовцы тоже. Да, это весьма трудное дело, как сказала Велда. Суть в том, как найти главаря. Сперва необходимо разыскать человека, который может выступить свидетелем, и если вы не погибнете, пока его ищете, и если он не умрет к тому времени, когда вы его найдете, тогда сможете задать свой вопрос. Только спрашивая его, необходимо быть настороже, не забывая о том, что в любой момент можно схлопотать пулю в живот.

— Гм-м… — хмыкнул я.

Они работают нелегально. Но ведь где-то на верху организации стоит человек, похожий на паука, который вместо паутины источает во все стороны тягучий страх. Он сидит на своеобразном троне и совершает едва заметные движения, а где-то из-за этого гибнут люди. Взмах руки — и кого-то пытают. Кивок головы — и кто-то падает с крыши высотного дома. И всем этим распоряжается только один человек. Это очень мягкий человек. Мягкий в том смысле, что состоит из мяса и крови.

Я улыбнулся свои мыслям, представляя, как может умереть такой человек, несмотря на свою страшную силу. В закрытой комнате наедине с человеком, который его смертельно ненавидит. Я рассмеялся, когда представил себе его окровавленное лицо. Но размышления размышлениями, а мне необходимо действовать. Было уже около часа ночи: город спал. Дождь кончился, небо прояснилось. Я сбежал вниз и направился к Пату.

Он открыл мне дверь и что-то с улыбкой пробормотал. Потом провел в гостиную и взял мои пальто и шляпу.

— Выпьешь? — предложил он.

— Чуть позже.

— У меня только имбирное пиво.

Я качнул головой и сел. Он наполнил свой стакан и опустился в кресло, убрав со стола бумаги.

— Рад видеть тебя.

— Не ожидал?

— Ты лучше меня знаешь, что делать. Только не ругай меня.

— А тебе не жалко меня?

— Нет. — Он похлопал по конверту, в который убрал бумаги со стола. — Конечно, я прекрасно понимаю, как плохо сидеть без работы, но от голода ты не опухнешь.

— Это точно… Но долго ли это продлится?

Пат посерьезнел, опустил глаза, и я догадался, что он что-то от меня скрывает.

— Не раньше, чем они закончат заниматься этим делом.

— У них ничего не выйдет.

— Ты в этом уверен?

Я закурил сигарету.

— Завтра ты можешь напомнить им, что я теперь не связан делом, стал обычным налогоплательщиком. Однако я человек со связями. Мой адвокат возбудит против них дело, и когда они закончат свою работу, то им уже ни в чем нельзя будет меня обвинить.

— Эго слишком большой для тебя кусок, Майк. Ты просто подавишься им.

— Гм-м… Ты понимаешь, о чем я говорю? Ник го, даже ФБР, не имеет права наступать мне на хвост и оставаться безнаказанным.

— Но, Майк, эго же обыкновенное убийство!

— Я знаю.

— И много знаешь?

— Не больше, чем раньше. Просто я еще раз поразмыслил над этим делом.

— Ну, и какие выводы?

— Вывод только один. — Я пристально посмотрел на него и произнес одно короткое слово: — Мафия.

На его лице не дрогнул ни один мускул.

— Вот как?

— Я мог бы оказаться полезным, если бы не отстранили меня. Ты же меня знаешь, Пат. Возможно, я пристрелил бы нескольких человек, но, ей-богу, никто бы и не заметил их исчезновения. Если твои приятели считают, что я не гожусь для самостоятельной работы, то они тупые дурни — им следует изменить свое мнение. Ведь у них там, в Вашингтоне, нет парня толковее меня… ни одного. Если бы они любили свою работу, как люблю ее я, то было бы совсем иное дело. Но, увы, отсутствие любви к работе ограничивает их возможности.

— Ты слишком самоуверен.

— Да, мой друг, я уверен в себе, как никто другой. Кроме того, я занимался подобной работой уже тогда, когда многие из них еще сосали пустышку.

Пат молча допил пиво.