Цена империи. Чистилище

– И что нужно этому русскому солдафону в храме науки? И, кстати, на каком языке ты с ним общался? – продолжал ерничать Чарльз Томсон, который, как и многие шотландцы, частенько позволял себе проявить некоторую своенравность, но одновременно, как и большинство чиновников, предусмотрительно демонстрировал сию черту характера лишь в присутствии подчиненных.

– Я не знаю, сэр, – невозмутимо ответствовал секретарь, успевший привыкнуть за время своей работы к подобным спектаклям. – Но если я правильно понял, его визит согласован с Императорским географическим обществом. И его английский почти безупречен.

– Что-о? – почти выкрикнул Томсон, причём теперь выражение недовольства на его лице последовательно сменилось удивлением, надеждой и, наконец, радостной улыбкой. – Повтори ещё раз, от кого прибыл сей достойный джентльмен?

Услышав подтверждение и внимательно изучив визитку, искусно напечатанную на прекрасной бумаге, профессор встал, привёл свой костюм в идеальный порядок и скомандовал:

– Зови!

Как он и ожидал, вошедший в кабинет мужчина был одет в партикулярный костюм, что было принято для офицеров Русской Императорской армии, которые вышли в отставку и находились за границей. Но во всем чувствовалась настоящая военная косточка. Выправка, стать, стройная фигура, аккуратнейшим образом подстриженные и ухоженные усики и ещё масса мельчайших деталей, кои присущи лишь профессиональным военным. Единственное, что его объединяло с миром гражданских, это кожаная папка, и по всей видимости, не пустая.

– Добрый день, сэр, – на отменном английском и с лишь легким намёком на акцент поздоровался вошедший.

– Добрый день, господин полковник, – ответил Томсон и пригласил посетителя присесть на стул, стоящий напротив его письменного стола.

– Мой секретарь доложил, что вы представляете в Эдинбурге Императорское географическое общество?

– Не совсем так, господин профессор, – пояснил Мезенцов, – скорее я действую с их ведома, а если быть абсолютно точным, то я прибыл к вам по рекомендации помощника председателя барона Остен-Сакена.

При упоминании сего имени профессор изобразил на лице выражение гостеприимства, причём чувствовалось, что он действительно рад. Между тем полковник достал из папки большой конверт, запечатанный красной сургучной печатью Императорского Русского географического общества.

Сэр Чарльз аккуратно вскрыл конверт ножом из слоновой кости и очень внимательно, не спеша, прочитал письмо. Затем он положил его на стол и на мгновение задумался. Он просто не мог поверить такой удаче, ибо собирался сам обратиться за помощью к барону, чьё имя было хорошо известно в научных кругах и пользовалось заслуженным уважением. И лишь Всевышний мог предсказать, сколько потребуется времени, пока его письмо достигнет адресата, тем более что тот не сидел на месте, выполняя обязанности директора департамента внутренних сношений Министерства иностранных дел Российской империи. И сможет ли он уделить время и внимание выполнению этой просьбы? Но теперь всё в порядке. Барон лично обращается с ходатайством о содействии полковнику Мезенцову в его поисках на территории Шотландии. А среди джентльменов не принято оставаться в долгу. А кстати, что или кого разыскивает сей офицер? В письме об этом не сказано.

– Господин полковник, – продолжил разговор сыр Чарльз, – я охотно окажу вам всяческое содействие в ваших поисках, но позвольте поинтересоваться, в чём они состоят?

– Видите ли, господин профессор, – неспешно начал повествование Мезенцов, – мой дядя Николай начинал воевать в Крымскую кампанию, будучи поручиком и курьером у главнокомандующего русской армии, князя Меншикова. При осаде Севастополя он спас жизнь командиру Суздальского пехотного полка, Федору Ивановичу Дарагану, который до этого участвовал в сражении под Альмой. В знак признательности тот подарил спасителю палаш, оказавшийся в числе трофеев в сем кровавом сражении. Мой отец, артиллерийский штабс-капитан, был коллекционером холодного оружия. Когда он выходил в отставку, сей клинок дядя Николай преподнес в подарок своему брату.

К его удивлению, хозяин кабинета весь напрягся при этих словах и замер, внимая сказанному.

– Когда я вступил в наследство, то решил выполнить последнюю волю родителя и попытаться найти владельца этого раритета, дабы вернуть ему, судя по всему, фамильную реликвию. И в этом я очень рассчитываю на помощь тех, кто работает в этом прославленном музее, вот почему я и прибыл в Эдинбург. Кстати, у меня с собой есть и фотографии сего палаша.

И Мезенцов достал из папки пять фотоснимков. Когда сэр Чарльз взял их в свои руки, то они едва заметно, но дрожали. Вооружившись лупой, он на протяжении почти десяти минут изучал каждый дюйм изображения, боясь поверить в такой подарок судьбы. Судя по всему, это был именно тот палаш, который разыскивал его друг граф Эрролл. Наконец он положил фотографии и лупу на стол и задал вопрос:

– Господин полковник, я постараюсь вам помочь, но было бы интересно взглянуть на оригинал сего изображения. Но, видимо, палаш остался в России?