Цена памяти (СИ)

Гермиона чувствует, как защемило в груди. Его слова на мгновение перекрывают её дыхание, и она с трудом сглатывает.

— Но никто никогда не спрашивал, почему ты это сделал.

Драко встречает её взгляд и кивает.

Выпрямившись, он поднимает голову и задумчиво глядит в потолок. По открывшемуся горлу проходит волна; кадык дёргается.

— В любом случае после того, как Империо было главным оправданием Пожирателей во время первой войны, ничто не помогло бы мне убедить всех, что именно это произошло со мной. Без доказательств никто… никто бы не поверил мне.

К концу его голос тускнеет и звучит всё тише; Драко заканчивает свою исповедь. Он сказал всё, что хотел, и выдохся. Гермиона понимает это и крепко сжимает губы, сдерживая подступающие слёзы.

Вот так.

Вот так просто.

Так возмутительно несправедливо.

Никто и не попытался дать ему шанс, хотя Гермиона и понимает почему. Но от этого не легче.

Предубеждение. Ненависть. Презрение. Отсутствие выбора. Чувство вины.

И столько потерь.

Дорога Драко была не просто извилиста и терниста; он столкнулся с таким количеством испытаний, что просто не должно было выпасть на долю одного человека.

Но он всё равно пытался поступить правильно.

Пытался справиться.

Только вот в конце концов так и не сумел, оставшись один против всего мира.

А Гермиона ведь обещала, что всегда будет рядом.

Комментарий к 26. Двадцать шестая глава

Описание воспоминаний ДМ вдохновлено фанфиком «Полюби меня заново» замечательной переводчицы Musmus.

========== Эпилог ==========

Драко чисто выбрит, подстрижен и одет в приличный костюм. Хоть он не совсем по размеру: рукава слегка коротки, а пиджак свободнее, чем должен быть. Драко слишком высокий, но чересчур тощий.

Но всё же он выглядит хорошо: цвет лица намного свежее, губы не такие бледные, синяки под глазами меньше обычного. И он наконец кажется таким спокойным, почти умиротворённым.

Гермиона невольно засматривается на него, пока Драко сидит на скамейке, расставив ноги и уперевшись локтями в колени. Его руки сцеплены в замок, между пальцев болтается палочка, и он не сводит с неё взгляда, не обращая внимания на редких людей, проходящих мимо.

Драко ждёт.

Притормозив на полпути, пока он не заметил её, Гермиона переводит дыхание, стараясь справиться с накатывающей нервозностью. Эмоции, которые она испытывает, яркие, и их слишком много в один момент. Она довольна, но ей всё ещё тоскливо, и сердце сжимается одновременно от радости и печали. Она гордится собой, но чувствует недовольство из-за того, как всё затянулось.

Она ощущает трепет предвкушения, сгустившийся в животе, но страшится подойти к Драко, потому что не понимает, что будет дальше.

Вздохнув, Гермиона набирается решимости и делает несколько шагов, преодолевая остатки расстояния, и Драко поднимает голову, будто уловив её приближение.

Несколько мгновений он смотрит на неё снизу вверх, ничего не говоря, и Гермионой овладевает бесконтрольное желание протянуть руку и прикоснуться к его лицу. Ощутить кожу. Огладить пальцами шрамы. Дотронуться до волос.

Наверстать упущенное.

Порыв такой сильный, что ей приходится сжать руки в кулаки, чтобы сдержаться.

Она уязвима, потому что не в курсе, как вести себя с ним. Гермиона не могла размышлять об их отношениях, чувствах, будущем — обо всех этих деталях, пока он не оказался на свободе.

Конечно, она всё равно представляла всевозможные исходы, но их было слишком много; фантазия буйствовала.

Гермиона прерывисто вздыхает, и Драко, словно очнувшись, поднимается на ноги, выпрямляясь перед ней во весь рост. Её взгляд следует за его лицом, и приходится немного запрокинуть голову. Гермиона кажется себе маленькой. Она и забыла, какой он высокий по сравнению с ней, когда находится так близко.

В его глазах мягкое и сосредоточенное выражение.

Гермиона совершенно не знает, чего от него ожидать.

Она предполагает, что для него всё должно быть проще, ведь так? Он просто должен чувствовать себя, ну, свободным. Возможно, даже счастливым, хотя Гермиона и не уверена, что после всего случившегося это состояние легко вернётся к Драко.

Он вдруг слегка ухмыляется:

— Ты действительно вспомнила всё до Рождества.

Она вскидывает брови, и в памяти всплывает её жаркий выпад почти месячной давности. Она позволяет себе улыбнуться в ответ всего на мгновение, но тут же хмурится и чопорно кивает:

— Вообще-то, я надеялась вытащить тебя до него, но чёртовы бюрократы…

На календаре тридцатое декабря.

Выходя из камеры двадцать первого числа, Гермиона больше не давала обещаний. Лишь крепко сжала его руку напоследок и многозначительно кивнула. План в голове выстроился так быстро и с такой чёткостью, что не было и шанса отступить.

Единственной преградой были праздники; из-за них суд отложили на двадцать девятое, ещё сутки потребовались на то, чтобы уладить все дела с бумагами, вернуть Драко палочку и отпустить его.

Её воспоминания сыграли свою роль. Он был оправдан и свободен.

— Ничего, — мягко прерывает Драко поток её слов и мыслей. — Это было справедливой платой за всё остальное.