Цена утопии. История российской модернизации

Здесь для многих крестьян земледелие «получило значение спорта, где каждый хуторянин старается перещеголять соседа… Здесь производится как бы скачка с препятствиями, причем призом является великолепный урожай» как результат тщательной обработки земли, применения минеральных удобрений, введения многополья с травосеянием и целого ряда других агрикультурных факторов.

Любопытная деталь, характеризующая «произвол и насилие» в ходе реформы. Из-за нехватки землемеров селения здесь иногда ждали разверстания по два-три года, и крестьяне, пишет Юрьевский, буквально любыми средствами старались поскорее попасть в план работ. Так, в 1912 году к разверстанию было готово 50 селений, а в плане числилось 30. И тут весной, перед самым началом работ 31-е по счету селение вдруг сгорает дотла. Разумеется, погорельцам сделали исключение и разверстали вне очереди. Пожар посчитали случайностью. Однако когда в 1913 году аналогичным образом сгорело «целых 8» селений из числа не попавших в очередь, «стало все ясно».

Прекрасно была поставлена агрономическая помощь в Пермской губернии, однако самое сильное впечатление на Юрьевского произвели результаты реформы в Виленской губернии, заметившего, что, «в сущности говоря, ни в одной губернии» он «не встречал столь планомерной, разработанной в самых мельчайших деталях, постановки дела», как в Литве.

После окончания землеустройства, когда крестьяне оказывались лицом к лицу с новой реальностью (вот она, твоя земля!), они были особенно восприимчивы к советам агрономов, и в психологическом отношении это время было оптимальным для рациональной постановки полеводства и вспомогательных отраслей (животноводства, садоводства, пчеловодства).

Все это организовано в Виленской губернии «прямо-таки блестяще». Здесь так заведено: агроном обязательно приезжает в каждое селение сразу же после разверстания, знакомится с людьми, устанавливает с ними определенные взаимоотношения и подбирает из них тех, кто может стать проводниками их идей. Юрьевский считает, что исключений из этого правила нет.

А вот в Псковской губернии «стихийный порыв» крестьян к улучшению хозяйства подкрепляется агрономами явно недостаточно. Здешнее земство, несмотря на свою в целом «весьма почтенную» деятельность, занимает принципиальную позицию невмешательства. У него не «просто» нет четкого плана агрономической помощи, и оно не видит необходимости в нем.

Каждый агроном работает здесь, да и не только в Псковской губернии, как Бог на душу положит – без твердо поставленных директив, без всякой обязанности отчитываться перед кем бы то ни было в конце года о результатах своей деятельности.

В итоге множество людей не слышит советов агрономов.

Земство считает, что только сам владелец участка в состоянии учесть все экономические и естественные условия хозяйства, без чего невозможна его интенсификация. Поэтому оно в основу своей агрономической деятельности поставило ссудную помощь хуторянам. Надо, дескать, лишь дать крестьянам материальную возможность заводить те или иные улучшения в хозяйстве, выдавая ссуды, например, на покупку семян кормовых трав, сельхозтехники и т. п., «но отнюдь не вторгаясь в самое существо дела, в обсуждение того, какие именно мероприятия следует предпринимать тому или иному хозяйству».

Поэтому здешние агрономы в основном читают лекции на общие темы, сочиняют объемные доклады для земских собраний и заняты такой творческой работой, как выписка талонов на отпускаемые в кредит минеральные удобрения и семена клевера в сельскохозяйственных складах. Разъезды по селам для пропаганды и закладки многопольных севооборотов, для организации различных кооперативов у них не в приоритете. Юрьевский справедливо считает это положение «совершенно ненормальным».

Еще хуже была ситуация в Николаевском уезде Самарской губернии. Автор прямо говорит, что «того культурного подъема, того подъема духа в народной массе, которые так поразили меня в Смоленской, Ярославской, Псковской, Пермской и Виленской губерниях и иных местах, посещенных мною минувшею осенью, – я в Самарской губернии не подметил.

Волна народного воодушевления, народный порыв к культурному строительству, к устроению своей жизни, своих хозяйств на более разумных началах до Самарской губернии, очевидно, еще не докатилась.

Вернее, местным работникам по тем или иным основаниям не удалось еще в достаточно сильной степени заинтересовать и подтолкнуть сельское население к организации хозяйств на новых более культурных началах».

Почему?

Отчасти из-за явной слабости, если не отсутствия де-факто агрономической помощи. Ни одно из разверставшихся селений Николаевского уезда, которые он осматривал, не видело агрономов.