Цена утопии. История российской модернизации

Впечатления переселенцев, – продолжал Карабанов – таковы: «„Здесь лучше, чем дома“, „Бог его знает, земля нравится“, „лучше, чем на родине“, „жить можно, есть где годувать худобу, топливо есть, и земля родит“, „рай отверзился здесь“ и т. д.».

Их не пугало то, что большей частью они купили лесистую землю, требующую очень тяжелой подготовки и обработки. Почти половина всех хуторов (47 %) совершенно не имели пахотной земли, их владельцы должны были сводить лес и заросшие вырубки. Купленное пространство было огромным полем приложения труда, это и был один из путей уменьшения аграрного перенаселения.

Так благодаря Крестьянскому банку изменились старые критерии землеобеспеченности – теперь земля стала доступной для всех. Требовались только добрая воля и усердие.

Переселение в Сибирь

В массовом сознании бытует мнение о том, что «столыпинское переселение» – очередная провальная акция царизма, заманившего наивных крестьян в Сибирь, изобретшего для этого пресловутый «столыпинский вагон» и бросившего их там на произвол судьбы.

В доказательство приводится высокий процент обратных переселенцев, то есть тех, кто вернулся из Сибири, а также якобы невыносимые условия переезда, мол, «людей везли как скот».

Попробуем разобраться.

Сибирь вошла в состав России в XVII веке, и с тех пор известно три основных вида ее колонизации: ссылка туда преступников, заселение по инициативе правительства и «вольнонародное», то есть стихийное, самовольное переселение. Доминировало последнее, хотя правительство его не поощряло; самовольное переселение было наконец легализовано только в 1904 году.

Мы знаем, что после 1861 года правительство, имевшее громадные запасы свободных земель за Уралом, не заботилось об их использовании и из чисто крепостнических соображений тридцать лет тормозило переселение, опасаясь не только излишней «подвижности и бродяжничества» крестьян, но и подъема цен на рабочие руки в имениях.

Строительство Транссибирской магистрали открыло новый этап в истории Азиатской России. После 300 лет русского владычества население Сибири составляло 4,5 млн человек, а Транссиб всего за двадцать лет (1896–1916) почти удвоил это количество: за Урал переселились 4 млн человек, из них свыше трех – в годы реформы.

Начало организованного переселения относится к 1890-м годам и связано с деятельностью Комитета Сибирской железной дороги (далее – КСЖД) во главе с цесаревичем (позже императором) Николаем Александровичем; ему помогали Н. Х. Бунге и А. Н. Куломзин. Огромную роль сыграл С. Ю. Витте. В 1892–1903 годы КСЖД курировал строительство Транссиба и процесс переселения в целом, а в 1896 году в МВД было создано Переселенческое управление, решавшее технические вопросы переселения.

КСЖД начал создавать цивилизованную, с учетом места и времени, систему правительственной помощи переселенцам – и при переезде, и в период обустройства на местах. Была резко снижена стоимость билетов и организована врачебно-продовольственная помощь по пути следования, благодаря чему смертность среди переселенцев радикально сократилась. По данным Кауфмана, в 1880–1894 годах она составляла 3,6 %, в 1896-м – 0,4 %, 1899-м – 0,17 %. По Куломзину, в 1895 году она равнялась 1 %, в 1896-м – 0,6 %, в 1898-м – 0,23 %, в 1901-м – 0,18 %. Именно на эту систему опиралось возобновленное в марте 1906 года переселение.

Переселенческий закон 1889 года, по которому крестьянин для отъезда должен был получить согласие двух министров (!), предоставлял тем, кто решался попытать счастья в Сибири, два варианта:

1) ехать с разрешения властей с соблюдением всех установленных законом правил, пользуясь помощью и льготами при переезде и обустройстве на новом месте;

2) ехать самовольцем, на свой страх и риск, по дорогому тарифу и без льгот и пособий (исключения бывали). Самовольцев расселяли только «по мере возможности».

В первом случае обязательным условием была предварительная отправка в Сибирь так называемых ходоков, то есть людей, которые должны были осмотреть предлагаемые участки, выбрать подходящие и в установленном порядке зачислить за собой землю. Так правительство стремилось отсеять ненадежных переселенцев – люди должны были понимать, куда едут и что их ждет. Ходоков могла посылать одна семья или группа семей.

Благодаря отметке о зачислении земли семье выдавали необходимые документы для получения всех льгот – дешевого тарифа на проезд и провоз багажа (в том числе скота!), ссуды на дорогу и домообзаводство на зачисленном участке.

Кроме того, в Сибири широко практиковалась приписка к обществам крестьян-старожилов (в годы реформы так сделали не менее 400 тысяч человек), а также покупка и аренда земли. Это был путь для самовольцев, но не для самых бедных, поскольку за приписку надо было платить.

При этом сотни тысяч самовольцев ехали просто по принципу: хочу и еду, а там будь что будет.

Чаще всего говорят о 2,7 млн человек, оставшихся в Сибири за 1906–1914 годы, однако более корректна цифра 3,1 млн.