Цена утопии. История российской модернизации

Отдельную категорию государственной помощи составляли беспроцентные ссуды на общеполезные надобности, которые выдавали сельским обществам, поселениям и товариществам крестьян-домохозяев на строительство церквей и школ, хлебозапасных магазинов, мельниц, колодцев, других хозяйственных объектов, а также для внутринадельного размежевания.

Церкви и школы были предметом особой заботы властей, всерьез опасавшихся культурного «одичания» населения. В центре и на местах были созданы специальные органы, ведавшие этим комплексом проблем.

За 1909–1915 годы за счет ссуд на религиозно-духовные надобности были построены 388 церквей и молитвенных домов, 338 причтовых домов, 169 церковно-приходских и около 700 так называемых министерских школ (то есть школ Министерства народного просвещения).

Продолжала расширяться сеть переселенческих сельскохозяйственных складов, товарно-продовольственных лавок, из года в год росли обороты лесных складов, продававших лес переселенцам по льготным ценам.

В ходе реализации реформы изменился подход правительства к освоению Азиатской России. Большую роль сыграла в этом поездка Столыпина и Кривошеина в Сибирь в 1910 году, приведшая к формированию «Нового курса» переселенческой политики.

В частности, Сибирь перестала рассматриваться лишь как резервуар, куда можно было перебросить из внутренних губерний лишние рты. Ей требовалась частная собственность на землю и устранение общинного режима, улучшение экономической и культурной обстановки, отмена Челябинского тарифного перелома, а также строительство железных дорог; ГУЗиЗ разработал и представил в Государственную думу подробный план сети новых железных дорог в колонизуемых районах, в большой мере реализованный. Эта задача оказывалась едва ли не важнейшим фактором эффективной реализации остальных частей программы.

Серьезным подспорьем делу колонизации стало открытие в 1907 году движения по Ташкентской железной дороге, соединившей Европейскую Россию с Туркестаном, благодаря чему резко выросли посевы хлопчатника.

Строительство в 1908–1916 годах Амурской железной дороги увеличило число переселенцев на Дальний Восток. В 1911 году завершилось сооружение дороги Пермь – Екатеринбург, что не только оптимизировало перевозки в этом важном регионе, но и позволило в итоге организовать прямую железнодорожную транспортировку от Москвы и Петербурга до Владивостока по кратчайшим путям.

В 1913 году вошла в строй Омская железная дорога. Масштабное железнодорожное строительство за Уралом успешно продолжалось и в годы войны, так что к 1917 году в строй вошли многие тысячи верст новых железных дорог.

Выдающийся экономист Б. Д. Бруцкус (1874–1938) так оценивал в 1922 году переселение. Он считал, что народники «крайне односторонни», когда говорят о нем только с точки зрения сокращения избыточного населения в Европейской России.

Значение переселения куда масштабнее. Дело не только в том, что переселенцы стали лучше жить. Их труд «на сибирском просторе становится во много раз производительнее, и эта высокая производительность их труда небезразлична для метрополии: переселенцы на новых местах становятся более ценными участниками народного хозяйства, чем были прежде».

Переезд за Урал более чем 2,5 млн крестьян стал важнейшим шагом к освоению богатств окраин страны, к созданию внешних рынков для русской промышленности. Если индустрия имеет такие рынки, она развивается максимально эффективно. Внешние рынки – «районы экстенсивного хозяйства, в которых труд и капитал в сфере сельского хозяйства и добывающей промышленности отличается максимальной производительностью».

Жители этих районов обладают большой покупательной способностью, поэтому они выгодные потребители промышленных товаров и надежные поставщиками сырья для промышленности и населения метрополии.

Так созидается народное хозяйство страны.

Важно, что России не нужно искать эти рынки за морями – их можно было создать на своей территории, «надо было только уметь вскрыть богатства окраин», то есть Кавказа с его нефтью и Туркестана – с хлопком. О перспективах Сибири говорят хотя бы успехи маслоделия.

Этого недооценивали русские аграрные экономисты, ибо крестьянское хозяйство иначе, как натуральным, они не мыслили, а русского народного хозяйства, как единого целого они себе не представляли.

Железнодорожная статистика убедительно подтверждает мысли Бруцкуса о растущем значении Сибири как рынка для сбыта для промышленности.

Планы реформаторов не ограничивались Сибирью и Дальним Востоком. В 1910-х годах по инициативе Кривошеина ГУЗиЗ разработало и начало выполнять обширную многолетнюю программу орошения и освоения пустынных областей Средней Азии и Закавказья, что должно было радикально изменить жизнь этих регионов. Предполагалось «создать здесь из степей и пустынь новую страну, богатую хлопком и заселенную русскими людьми».