Цена утопии. История российской модернизации

В 1906 году в Челябинске зафиксировано невиданное число переселенцев и ходоков – 216,6 тыс. человек. Затем Сибирь накрыла переселенческая волна: в 1907 году – 577,0 тыс. человек, в 1908-м – 758,8, 1909-м – 707,5 тыс. Свободное переселение временно отменили. Спад начался лишь в 1910 году – 353,0 тыс. человек.

Переселенческому управлению было непросто справиться с абсолютно новой ситуацией, однако в целом оно оказалось на высоте.

При этом из 3 млн вновь прибывших 1,17 млн, или 38,5 %, были самовольцами. То есть в каждой тысяче переселенцев были 385 человек, которых никто не ждал и которые приехали на свой страх и риск. А из 340 тысяч вернувшихся таковых, что характерно, было 60 %.

Конечно, среди переселенцев было много тех, кто плохо понимал, куда едет, и не был готов к испытаниям. Брошюрам, где говорилось о трудностях, они не верили. Понятно, были такие, кто не прижился и вернулся домой.

В какой-то момент в Сибири скопились около 700 тысяч неустроенных людей, в основном самовольцев, которые не хотели ехать на свободные земли Восточной Сибири. Они ждали окончания землеустройства старожилов на Алтае, где были лучшие земли, и в массе своей дождались.

Кстати, их громадное число – лучшее доказательство добровольности переселения, того, что никто, вопреки мнению оппозиции, не выдавливал людей в Сибирь. При этом администрация очень высоко ставила морально-волевые качества самовольцев, отмечая, что они – «наиболее желательный колонизационный элемент».

Мнение, что доля обратных переселенцев равна 17,4 %, неверно. Оно связано с тем, что очень часто за ходоков и переселенцев себя выдавали одинокие сезонные рабочие, которые через год-два-три возвращались домой. Поскольку они получали льготы, статистика учитывала их как не прижившихся. Если в статистике прямого переселения одиночки составляют лишь 5,6 %, то в числе обратных переселенцев их доля равна 35,9 %, а от всех возвратившихся – 18,5 %. Поэтому корректнее считать, что доля вернувшихся переселенцев не 17,4 %, а 11,8 %, а это другое дело.

В 1905 году Переселенческое управление перешло из МВД в состав ГУЗиЗ, после чего был реорганизован и увеличен его аппарат, создано 12 специальных переселенческих районов. Каждый заведующий районом имел в своем распоряжении необходимый контингент специалистов – от землемеров до агрономов и гидротехников. Районы делились на подрайоны, главы которых руководили выдачей ссуд, строительством церквей и школ, врачебных и фельдшерских пунктов и больниц.

Переселенческое управление превратилось в мощный инструмент аграрной реформы Столыпина, не говоря уже о том, что тандем Столыпин – Кривошеин оказался очень эффективным.

Направления помощи переселенцам расширялись по мере роста бюджета Переселенческого управления – с 4,8 до 30,2 млн рублей за 1906–1914 годы.

Каковы же были условия переезда в Сибирь?

Принятие решения о переезде часто зависело от цен на билеты. В 1894 году был введен общий переселенческий тариф, по которому каждый член переселенческой семьи платил 0,3 копейки за версту; дети до десяти лет ехали бесплатно. С 1898 года цена переселенческого билета была снижена до стоимости детского билета III класса, и теперь семья из центральных губерний доезжала до Томска примерно за 15 рублей вместо 51 рубля в начале 1890-х годов.

В годы реформы система льготных тарифов стала более детализированной и гибкой, поскольку в Азиатскую Россию ехали также рабочие разных профессий.

По льготной цене оплачивался и багаж, причем не стоит думать, что люди переезжали с несколькими узлами или сундуками – они везли и скот, и сельхозтехнику. За багаж платили по весу: по 0,01 копейки с пуда и версты. Бесплатно перевозился 1 пуд клади на каждый платный билет. Багажом считались домашняя птица и мелкие животные (ягнята, поросята и телята), помещенные в корзины или клетки. Таким образом, у людей была возможность, приехав на новое место, ощущать себя хотя и «без двора», но не «без кола» и не совсем «в чистом поле».

Переселенцы имели право на путевые ссуды (не более 50 рублей на семью; для Дальнего Востока – не выше 100 рублей). Их выдавали, когда нужно было после поезда добираться до места на лошадях или водным путем.

Была организована медицинская помощь переселенцам. Санитарный надзор начинался еще в Европейской России: в Пензе, Сызрани, Самаре, Абдулино, Уфе и других пунктах переселенцы проходили медицинский осмотр и могли питаться в особых столовых. В составе переселенческих поездов имелись санитарные вагоны. По мере необходимости приглашался дополнительный медперсонал.

В Сибири уже с 1893 года вдоль путей следования создавались особые переселенческие пункты, число которых неуклонно росло по мере увеличения бюджета. В зависимости от оборудования они были врачебными, фельдшерскими, продовольственными, остановочными, регистрационными.

В 1906–1916 годах на железной дороге амбулаторно были приняты 1,7 млн переселенцев (население современного Новосибирска или Новгородской губернии в 1913 году), стационарно лечились 570 тысяч человек (население нынешнего Томска).