Цена утопии. История российской модернизации

Разница была в том, что первые видели в роли управляющего народом «передовую» интеллигенцию, вторые – земских начальников-чиновников МВД, а третьи – земство. При этом все они воспринимали российскую деревню как кормовую территорию.

В частности, именно поэтому вплоть до реформы Столыпина агротехнологическая революция у нас была невозможна по факту. Ведь тогда крестьянам пришлось бы давать права и собственность! А вдруг они захотят уйти из общины? Что и случилось!

В формировании левого народничества, помимо славянофилов и Герцена, особую роль сыграл Чернышевский. Он, хотя и оспаривал тезис последнего о том, что Европе без нас не видать социализма, во многом был солидарен с ним и верил, что благодаря общине Россия может избежать капитализма. Община для него ценна своим распределительно-справедливым началом, она – панацея от «пролетариатства» и «возможный центр кристаллизации для будущего социалистического строя».

Нам сейчас важно отметить, что Чернышевский отдает приоритет проблеме распределения, а не проблеме производства. Вслед за Сисмонди он настаивает: «основная идея учения о распределении ценностей» состоит в достижении такого порядка, при котором «количество ценностей, принадлежащих лицу… определялось бы посредством арифметического действия, где делителем ставилась бы цифра населения, а делимым – цифра ценностей». Позже Михайловский прямо скажет, что национальное богатство есть нищета народа и что «лучше пусть меньше будет национальное богатство, но более равномерный доход получат народные массы».

Полиграф Полиграфович Шариков, думаю, сильно возгордился бы, узнав, какие авторитетные у него предшественники.

Замечу, что примат распределения над производством, мнение, по которому «богатство – это то, что существует сейчас», а не то, что со временем может быть увеличено, в наши дни именуется «игрой с нулевой суммой» и считается одним из признаков низкого уровня культурного капитала в стране.

Чернышевский выступает за уничтожение всякой частной собственности на землю, ее национализацию и последующий уравнительный раздел, потому что это правильно с точки зрения этики. Выдающийся экономист первой трети ХХ века Н. П. Макаров считает, что именно здесь лежат «глубокие корни современной постановки аграрной проблемы; бросить на службу этической идее всё – вот страстное, властное требование, вот чем так сильны и завлекательны были писания Чернышевского». Стоит только убрать частную собственность – и справедливость («социальная этика») восторжествует: «в этом вся сила власти этих мыслей».

Понятно, что общечеловеческие ценности для таких построений слишком скучны.

Вера Фигнер сообщает, что осенью 1876 года была разработана программа, позже названная «народнической», целиком принятая «Землей и волей», а затем отчасти и «Народной волей». В основе этой программы лежал тезис о том, что русский народ, как и другие народы, имеет свое самобытное миросозерцание, обусловленное предшествующей историей.

Поэтому революционеры в своей деятельности должны отталкиваться от присущих народу желаний и стремлений «и на своем знамени выставить» те идеалы, которые он уже осознал. В сфере экономики таким идеалом выступает «земля и трудовое начало как основание права собственности». Народ считает, что земля – это божий дар и что она может принадлежать только тем, кто ее обрабатывает, поэтому он ждет, что рано или поздно она полностью перейдет к нему.

На этой земле народ живет по своим исконным обычаям – общиной; с ней он ни разу не расставался вовсе свое тысячелетнее существование, ее же он придерживается с традиционным уважением и теперь.

Идеал народа – «отобрание всей земли в пользу общины» – вполне совпадает с тем, чего требует социализм. И во имя этого идеала следует начинать борьбу. А с народными «упованиями на государя как на защитника, покровителя и источник всех благ» нужно бороться явочным порядком, доказывая на фактах, что он таковым не является.

Термин «социалисты-народники», пишет Фигнер, указывает, что как социалисты они преследуют не абстрактные конечные задачи социализма, а те осознанные народом потребности и нужды, в основе которых лежит «социалистическое начало и принципы свободы».

«Народная воля» ставила ближайшей экономической целью «передачу главнейшего орудия производства – земли в руки крестьянской общины», а в сфере политической – замену царского самодержавия «самодержавием всего народа» путем государственного переворота.

Л. А. Тихомиров пишет об этой программе более развернуто, добавляя важные детали. После разгрома «хождения в народ» Марк Натансон бежал из ссылки и