Центральная Азия: От века империй до наших дней

Наука всегда занимала центральное место в советской одержимости хлопком, и использование химикатов было чуть ли не главной задачей в освоении земель. Если природа отказывается сотрудничать, то химикаты в разных их проявлениях – будь то удобрения, пестициды или дефолианты – помогут заставить ее производить больше «белого золота», как в советской газетной речи называли хлопок. Широкомасштабное использование удобрений для центральноазиатского хлопка началось в 1950-х годах, и сразу за ним последовало повсеместное применение дефолиантов (для удаления листьев хлопчатника и, таким образом, облегчения сбора урожая) и пестицидов. К 1980-м годам количество химикатов приблизилось в среднем к 20–25 кг на гектар{311}. За несколько десятилетий в хлопковые поля Центральной Азии было вкачано столько химикатов, что сама почва стала токсичной. Как только Аральское море начало высыхать, его прежнее дно, и так уже полностью загрязненное, подверглось воздействию разного рода погодных явлений и наполнило своими химикатами пыльные бури и дожди. Загрязнение в буквальном смысле обрушилось на жителей с неба и вызвало массовые заболевания и врожденные дефекты. Но даже в таких условиях аппетит режима к хлопку так и не уменьшился. Никаких послаблений не предвиделось. Наоборот, планы 1980-х годов предусматривали увеличение годового производства хлопка в Центральной Азии до более чем 8 миллионов тонн.

Экологические катастрофы не ограничивались Советским Союзом. Как показали засухи в Калифорнии в 2010-х годах, нерациональное использование природных ресурсов может иметь место и при капитализме, а радикальный переход к новым моделям землепользования так же труден в условиях свободного рынка, как и в рамках командно-административной системы. Капитализм не помешал сделать, скажем, миндаль, которому нужно невероятно много дефицитной воды, основной культурой в засушливой Калифорнии, и, после того как он здесь прижился, этой индустрии стало столь же трудно перейти на другие культуры, как и узбекским колхозам. Не уникальна для Советского Союза и надежда на покорение природы с помощью науки и техники. Советские планировщики разделяли эту надежду со всеми наследниками Просвещения. Многие планы, которые Советы реализовали или собирались реализовать, – как, например, орошение Голодной степи, увеличение производства хлопка и поворот сибирских рек – были задуманы еще в имперскую эпоху. Советская гордыня, в общем, в том и состояла, чтобы совершить то, что не удалось буржуазным планировщикам. Советская специфика же заключалась в сочетании сверхцентрализованной экономики и абсолютно непрозрачной политической системы с периферийным положением Центральной Азии, из-за чего политические элиты Центральной Азии сами стали соучастниками «хлопкизации» своих республик.

Глава 18 Советская по форме, национальная по содержанию?

В 1977 году открылся Ташкентский метрополитен. Он был частью градостроительного плана Ташкента, принятого после землетрясения 1966 года, а кроме того, витринным проектом советской власти. Метро открылось в год 60-й годовщины Октябрьской революции и начиналось с двух веток, которые пересекались в новом официальном центре города на станциях «Пахтакор» (что, разумеется, означает «хлопкороб» – правда, в данном случае имеется в виду футбольная команда Ташкента, которая базировалась на стадионе недалеко от центра) и «Алишер Навои» (в честь великого поэта эпохи Тимуридов). Станции метро в Советском Союзе были настоящими «дворцами пролетариата» и богато отделывались в соответствии с тематикой, отраженной в названии. Станция «Алишер Навои» была одной из самых роскошных во всем Советском Союзе. Ее украсили мозаичные изображения сцен из стихов Навои в стиле живописи центральноазиатских миниатюр его эпохи. Советское государство выделило немалые средства на прославление творчества придворного поэта, который писал произведения мистического содержания, пропитанные исламистской литературной традицией Центральной Азии.