Центральная Азия: От века империй до наших дней

В Таджикистане дела обстояли иначе. Масштабные гражданские волнения, сопровождавшиеся дезертирством в армии и органах безопасности, привели к столкновениям, которые к лету 1992 года переросли в полномасштабную гражданскую войну. В тот момент война представлялась битвой коммунистов с исламистами и служила примером, предостерегающим об опасностях исламской воинственности в новой Центральной Азии. Прошло всего три года с тех пор, как исламисты при поддержке Запада победили коммунистов в Афганистане, однако теперь все изменилось. С уходом Советов и окончанием холодной войны таджикские коммунисты стали выглядеть предпочтительнее исламистов. Однако на самом деле линии разлома проходили совсем в другой сфере. На протяжении большей части своего существования таджикская партийная элита набиралась с севера страны, из Ходжента (в советский период он назывался Ленинабадом), и получала львиную долю инвестиций из центра. Ленинабадцы научились делиться с некоторыми представителями других частей республики, в первую очередь с Кулябом и Гиссаром. В период перестройки их способности контролировать ресурсы бросили вызов фракции коммунистической партии из других, более бедных провинций. Светская интеллигенция, а также ряд исламских активистов в октябре 1990 года сформировали Партию исламского возрождения Таджикистана. Эта партия представляла собой союз неофициальных мулл-реформистов из сельской местности, и у ее программы была направленность локального характера. Лидеры партии выступали за создание в Таджикистане государства, опирающегося на ислам, и признавали, что это цель долгосрочная. После семидесяти лет советского правления главной целью было восстановить основы ислама в обществе и начать процесс возвращения исламских знаний и ценностей в общественную жизнь. Как утверждает Мюриэл Аткин, гораздо плодотворнее было бы рассматривать эту войну как конфликт между «неосоветистами» и «оппозицией» или между старой гвардией и ее противниками, а не как соревнование идеологий{388}. Союзы различных групп руководствовались по большей части сугубо прагматическими соображениями, а параметры столкновения коренились непосредственно в кризисе, вызванном распадом Советского Союза. Война оказалась жестокой: по разным оценкам, число погибших колеблется от 40 000 до 100 000 человек, и еще миллион граждан были вынуждены покинуть свои дома – и все это при общем населении в 5 миллионов. На протяжении всей войны столицу удерживали силы неосоветистов, которые получали международную поддержку и признание в качестве законного правительства Таджикистана. В ноябре 1992 года, в разгар войны, российские и узбекские войска помогли неосоветистам сделать президентом Эмомали Рахмонова. В своей родной Дангаре Рахмонов был главой совхоза, а теперь оказался главой признанного на международной арене суверенного государства. В 1997 году война закончилась, и мирное соглашение при посредничестве Организации Объединенных Наций позволило сформировать коалиционное правительство, где преобладали неосоветисты, а оппозиция играла второстепенную роль{389}. Таким образом, даже гражданская война в Таджикистане не ослабила хватку позднесоветской элиты. С другой стороны, независимость обеспечила очередной период стабильности наверху, сравнимый с периодом Брежнева, поскольку с 1992 по 2006 год всеми пятью странами руководили одни и те же люди. С тех пор существенной смены элит так и не произошло (см. таблицу 22.1).