Центральный банк РФ как мегарегулятор финансового рынка

А вот на рынке драгоценных металлов у нас вновь могут появиться сомнения в «мегости» нашего регулятора – ведь здесь в игру вступает Минфин, который в основном и устанавливает ограничения оборота драгметаллов, официально признаваясь госорганом, ответственным за этот рынок263. ЦБ имеет полномочия – но только там, где задействуются кредитные организации: формально он может выдавать им универсальные лицензии с и без права совершения операций с драгметаллами264, но фактически на данный момент всегда предоставляет такое право, то есть от него зависит, кого допускать к финансовому посредничеству на этом рынке – и он выбирает универсальную лицензию как унифицированный «пропуск», что вполне логично, исходя из реформы 2019 года. Или, например, он устанавливает для кредорганизаций учетные цены на аффинированные (очищенные) драгметаллы265, что является неким «ослабленным» аналогом официального валютного курса (вообще роль Банка на рынке драгоценных металлов похожа на урезанное в части влияния на неограниченный круг лиц валютное регулирование). По сравнению с регулированием первичной оценки драгметаллов Минфином266, это кажется весьма слабыми полномочиями. Вспомнив про Роспотребнадзор, невольно задаешься вопросом: можно ли из этого сделать вывод, что наша концепция мегарегулятора не только национально специфична, но и выглядит как бы незаконченной, логически незавершенной? Нет. Ведь суперведомство не означает ведомство-монстр. Если возвращаться к тому же вопросу об «экосистемах» банков или связи их с производственным бизнесом – разве не разумно было бы хотя бы часть отношений, возникающих в связи с этим передавать мегарегулятору? Разумно. Но общемировая конструкция интегрированного надзора за свое 40-летнее развитие никогда не предполагала такого максималистского отношения к полномочиям. И необходимо подчеркнуть: в этом ее неоднозначность, которая особенно резонирует с нашими особенностями. Как бы не хотелось сказать, что у Минфина и Роспотребнадзора должны быть отобраны все полномочия и переданы в Центробанк, наличие достаточно абстрактных функций у последнего на рынке драгоценных металлов и их практическая реализация267 позволяет признать это достаточным для того, чтобы не ставить под сомнение его статус мегарегулятора, в том числе у нас. А значит, нет никакой настоятельной необходимости доводить до «логического конца» унификацию надзора на финрынках.

В 2014 году встал вопрос о том, как переоценка активов и пассивов скажется на соблюдении пруденциальных нормативов, в результате чего было разрешено оценивать их по курсу до «черного вторника», не учитывать при расчете нормативов и резервов повысившиеся риски по валютным кредитам, кредитам экспортерам, факторинговым и лизинговым компаниям, входящим с банком в одну группу268. 2020-ый заставил уже все центробанки мира пойти аналогичным путем смягчения пруденциальных мер, в который раз отложив полную реализацию «Базеля III» в долгий ящик269, в России это касалось: 1) оценки в целях предоставления ЦБ отчетности о капитале и собственных средствах финорга ценных бумаг; 2) включения в нормативы валютных операций; 3) фактически временного снятия жесткого норматива краткосрочной ликвидности; 4) снижения коэффициентов рисков по множеству активов270; 5) снижения размера взносов по страхованию вкладов. Непруденциальное регулирование в основном касалось рекомендаций предоставлять льготы клиентам, пострадавшим от «коронакризиса», стимулом к этому была возможность признания фактически реструктурированных долгов нереструктированными, то есть неприменение опять же пруденциальных последствий такого шага. В сфере функционального регулирования ЦБ сделал послабление тем, кто не представил банкам документы, связанные с валютными операциями, отложив крайний срок до конца июля271. Обращает на себя внимание тот факт, что в обоих кризисах ЦБ, несмотря на настойчивые предложения, скажем, страховщиков по предоставлению им особых льгот272, обратил основное внимание на банки и их полномочия как финансового посредника и валютного агента. Что, как мы помним, было абсолютно справедливо и для экономических мер.

§ 4. Контроль и надзор