Центральный Зомбиленд

Антоша вложил в слово «уважаемый» столько писклявого сарказма, что расплескалось по всей палате. Сарказмом накрыло даже ни в чем не повинного Осьминожку, спокойно продолжавшего свои изыскания. Тот поежился и неловко отъехал в сторону. Откуда все же в таком массивном теле столь жидкий голосок? Это же противоречит основным принципам построения организма. Может быть, конечно, у человека они другие, не похожие на строение зомби. Однако, что касается зомби-особей, то все знакомые Кириллу толстяки обладали на редкость внушительными или хотя бы обычными голосами.

Поскольку вопрос ответа явно не требовал, то Кирилл его и не предоставил.

– Я, конечно, не намеревался это делать. – Ударение в этих словах Антоша сделал на букве «я». – Это вообще-то не принято и не приветствуется. ? По какой-то причине он понизил голос до уровня доверительности. – Да и очаровательная Дарья Михайловна просто умоляла. – Седовласый великан при этом подмигнул Кириллу, как бы нелепо это ни звучало. – Ты же вроде ее как бы спас.

Кирилл не успел промолчать, слова вылетели мимо зубов по своей собственной воле.

– Можно без «вроде» и «как бы». Просто спас и… – Увидев довольную ухмылку Антоши, он закусил губу и умолк на полуслове.

– Ну да, ну да. Конечно же. Такого героизма никто и не припомнит, – собеседник явно издевался над ним. – Особенно, если учесть, что ты сам эту аварию и устроил.

Антоша уставился на Кирилла, очевидно, ожидая продолжения дискуссии. Когда он понял, что связанный подопечный от перепалки воздерживается, то огорчился и продолжил.

– Так вот, больше по просьбе Дарьи Михайловны, чем по своей воле… – На этот раз он напустил на себя обычную напыщенную важность, видимо, гадость какую-нибудь сказанет. – Ставлю тебя в известность, что решение о твоей участи принято.

Тяжелая пауза пала после этой фразы и растеклась по палате. Кирилл сжал зубы, чтобы ничего не сказать. Уже? Так скоро? Тот старик говорил о конце недели, субботе или воскресенье. Или не говорил? Кажется, он просто сказал «конец недели»… Почему это не может быть пятница? Какое решение принято спрашивать бесполезно. Оно уже написано на маячащей над ним благообразной и довольной роже. Ну ты же не надеялся на другое? Или надеялся? Идиот! И надежда эта идиотская, чтоб ей провалиться! Куда? Туда, куда проваливаются все идиоты. Хотя нет, он сам окажется в этом месте в ближайшее время. Так что пусть хотя бы там надежды не будет. А там вообще ничего не будет…

Антоша меж тем с любопытством продолжал взирать на Кирилла, ожидая, когда хотя бы один из вопросов вырвется наружу. Тогда он сможет в полной мере насладиться своей ролью вершителя судеб. Надо ему что-то кинуть, а то придется терпеть битый час.

– Когда?

Вопрос поставил Антошу в тупик, что не замедлило проявиться на его физиономии. Хоть какие-то приятные ощущения под конец.

– Что когда? Я же сказал уже принято… сегодня… До чего же вы все тормозите.

Под «вы» несомненно имелись в виду все зомби, как вид.

– Когда утилизация? – спокойно (он очень надеялся, что спокойно) повторил свой вопрос Кирилл.

– А-а… Рад, что ты сам понял, – по голосу было ясно, что Антоша совсем не рад тому, что срывается задуманный им план разговора. – Утилизация происходит всегда незамедлительно…

Долгий неадекватный путь пришел все-таки к своему концу. Как там говорится про веревочку, которой не виться бесконечно?

– Но по просьбе Дарьи Михайловны, в качестве награды, тебе дано еще время посуществовать до полуночи. – Сам Антоша с таким зомбилюбием был очевидно не согласен. – За твой так называемый героизм.

Огласив приговор, он еще постоял немного, ожидая то ли мольбы о помощи, то ли криков отчаяния. Не получив ни того, ни другого, он поднял вверх указательный палец и добавил:

– Это большая милость тебе от нас, от Великих! Наслаждайся! Если, конечно, вы умеете это делать… В четверть двенадцатого за тобой придут, и ровно в полночь наш мир станет немного чище.

Антоша в последний раз величаво и издевательски посмотрел на лежащего перед ним зомби. Затем он развернулся и медленно вышел. Ну, точно, как поезд размеренно и неторопливо уходит в тоннель. Через секунду в дверь протиснулся худенький робот с дисплеем вместо лица. Хотя у роботов вообще-то и нет лица. На дисплее светились цифры – 19 и 05. Кир не сразу понял, что это. Когда с еле слышным щелчком пятерка сменилась шестеркой, он сжал зубы еще сильнее, чтобы не застонать. Антоша прислал к нему часы.

Теперь Кирилл точно знал, сколько ему осталось щелчков до последней секунды. И ни о чем другом он думать уже не мог. Последние часы, последние минуты жизни были напрочь погублены. Ровно четыре часа и пятьдесят четыре минуты… пятьдесят три… Единственное утешение заключалось в том, что сам негодяй Антоша вряд ли понял всю изощренность своей жестокости. Иначе он точно уже стоял бы рядом и наслаждался ею.