Читаем Цепи свободы. Опыт философского осмысления истории полностью

В связи с «гнётом хищников» приходят на память слова бывшего губернатора штата Луизиана Хьюи Лонга (1894–1935) [90] – самого серьёзного противника Рузвельта на выборах в президенты в 1936 году: «фашизм придёт в Америку под личиной антифашизма,»[91]. Но, когда приходя вовремя, а когда задерживаясь где-то, фашизм (примем на время сложившийся стереотип) время от времени «вылетал» из США. Куда? А это зависело от времени, политических или военных интересов, по которым уточнялось время «вылета» и адреса «прилёта». По наступлению ясности личина была уже не обязательна. Её заменяла куда более надёжная и ещё более универсальная (то есть на все случаи, простите, жизни) доктрина демократии. К примеру, для Дрездена «время пришло» в феврале 1945 г. Количество сброшенных на немецкий город бомб сопоставимо с тротиловым эквивалентом атомных бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки. Как и в последующей атомной бомбардировке Японии, тут не было военных целей. Убийцы мирных жителей исходили из политических соображений. Погибло 135 тыс. мирных жителей города, почти миллион получили ранения. В двери Японии «доктрина мира» «постучалась» дважды – весной и летом того же года.

В соответствии с давно выработанной канонами демократии (или интересов США, что одно и то же), гасящей зло в любой части мира, генерал-майор Кертис Лемэй разработал план атаки Токио напалмом, и 10 марта 1945 г. столица Японии была выжжена дотла. Погибло около 100 тыс. человек. Через несколько месяцев по приказу президента США превращены были в пепел японские города Хиросима и Нагасаки. «И это ещё не всё…», – заявил Трумэн в августе 1945 г., глядя, то ли на Восток, то ли ещё куда. Эти-то «атомные солнышка», как называли смертоносные бомбы резвившиеся от безнаказанности американские военные, как ничто ярко высвечивали «мысль» президента.

За всем тем разница между каноническим фашизмом и его противниками была зыбкой не только в рисковые времена перед и после II Мировой войны. Много позже убийства Лонга американский писатель Гор Видал в интервью журналу «Штерн» (1998), раскрывая особенности «других» уже американских реалий, говорил о том же: «Современная диктатура не приходит в чёрной или коричневой форме. Мы вынашиваем её с помощью телевидения, развлечений, увеселений. И воспитания, оглупляющего народ»… В том же интервью Гор безапелляционно утверждал: «Мы готовимся к приходу нового Гитлера. Живём в нацистском государстве». Так вот прямо и сказал (причём, – правильно сказал).

Конечно, можно предположить, что безумство храброго и старого уже Гора-писателя (прошу прощения за случайную игру слов) было вызвано тем, что он, давным-давно отойдя от политики, передал басовую партию своему меньшому брату Альберту Гору (своей «горячностью», помнится, едва не растопившему арктические и остальные льды, но успевшему-таки «с жару» отхватить за свои гадания Нобелевскую премию, и не только…). Ибо, доведись Видалу высказать такое про своё отечество во времена Райха, то не видал бы он, как своих ушей, не только политической карьеры, но даже и писательской…

Всё, казалось бы, так. Но как быть с тем, что, то же самое, причём, – «сейчас» утверждает человек, видевший себя Президентом США?! И в самом деле, кандидат в президенты в кампаниях 2008 и 2012 гг., – Рои Пол заявил буквально следующее: «США в своём политическом развитии продвигаются в сторону мягкой формы фашизма, при которой нарушаются права граждан и всем заправляет военно-промышленный комплекс»!

Чем же подкрепляет свои столь ответственные выводы м-р Пол, который с 1988 г. бьётся за кресло президента и который более 20 лет являлся членом Палаты представителей?

Прежде всего, убедительными доводами и железной логикой: «У нас стало ещё больше корпоратизма (когда всем заправляет военно-промышленный комплекс) и больше нарушений наших гражданских свобод, – говорит м-р Пол. – Мы всё больше лишаемся права на частную жизнь, вводятся национальные удостоверения личности… Мы идем к фашизму не гитлеровского типа, а к более мягкому – (выражающемуся в) потере гражданских свобод, когда всем заправляют корпорации и… правительство лежит в одной постели с большим бизнесом».

Это наблюдение должно представляться российскому читателю особенно ценным, поскольку правительство России в «постельном плане» далеко и, очевидно, – надолго обогнало Америку… В отношении последней, прежде всего в ущемлении гражданских прав и свобод кандидат в президенты видит «фашистский оттенок». Утверждая, что США уже «подходят к этому очень близко», м-р Пол, очевидно, намекает на то, что, если даже семенить мелкими шажками, то со временем в этом направлении можно уйти далеко – очень далеко…

II

Перейти на страницу:

Похожие книги

Критика чистого разума
Критика чистого разума

Есть мыслители, влияние которых не ограничивается их эпохой, а простирается на всю историю человечества, поскольку в своих построениях они выразили некоторые базовые принципы человеческого существования, раскрыли основополагающие формы отношения человека к окружающему миру. Можно долго спорить о том, кого следует включить в список самых значимых философов, но по поводу двух имен такой спор невозможен: два первых места в этом ряду, безусловно, должны быть отданы Платону – и Иммануилу Канту.В развитой с 1770 «критической философии» («Критика чистого разума», 1781; «Критика практического разума», 1788; «Критика способности суждения», 1790) Иммануил Кант выступил против догматизма умозрительной метафизики и скептицизма с дуалистическим учением о непознаваемых «вещах в себе» (объективном источнике ощущений) и познаваемых явлениях, образующих сферу бесконечного возможного опыта. Условие познания – общезначимые априорные формы, упорядочивающие хаос ощущений. Идеи Бога, свободы, бессмертия, недоказуемые теоретически, являются, однако, постулатами «практического разума», необходимой предпосылкой нравственности.

Иммануил Кант

Философия
Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука