Цепи свободы. Опыт философского осмысления истории

Между тем даже такой ярый ненавистник пар, как В. Райх, в своих работах отрицая фашизм в качестве «диктатуры немногочисленной реакционной клики», в предисловии к упоминавшейся книге утверждал: «Фашизм – это международное явление, проникшее во все общественные органы всех стран». И далее: «Термин “фашизм” не более оскорбителен, чем термин “капитализм”. Это понятие означает определённый тип массового руководства и массового влияния: авторитарную, однопартийную, а, следовательно, и тоталитарную систему, в которой интересы власти преобладают над объективными, а факты искажаются в угоду политическим интересам. Поэтому можно утверждать, что существуют “фашисты-евреи” и “фашисты-демократы”», – пишет то ли потерявший бдительность, то ли понявший что к чему Райх.

Чего бы там ни виделось пристрастным исследователям и того и нашего времени, фашизм, настаивает Райх, – «не составляет характерную особенность немцев или итальянцев[92]. Фашизм проявляется в каждом индивидууме во всех странах мира» (вот и мы о том же!). «Следует признать обоснованность формулы: “Человеку нужны руководство и дисциплина”, “авторитет и порядок”, если учесть существование антисоциальной структуры личности. Фашистская идеология имела самые лучшие намерения. Те, кто не признавал субъективную честность фашизма, не могли понять его привлекательности для масс»[93], – писал Райх в книге, над которой работал в 1930–1933 гг., т. е. тогда, когда разгорелось уже зарево из тоталитарных идеологий и систем фашизма[94].

Но дело даже не в разнице и сути «фашизмов», а в том, что главному из них приписывается то, что характерно нацизму. Очевидно, упорное непонимание состояния умов как в межвоенный, так и послевоенный период, став хроническим, мешает политическим сутенёрам понять «глобальную» опасность того, что творится в умах людей сейчас. Не желая в упор видеть диалектику массового человека, либерально-космополитическое сознание в логической путанице лишает смысла эти понятия и вместе, и каждое в отдельности, клея ярлык «фашизма» ко всему, что не устраивало и до сего дня не устраивает его «общечеловеческие» амбиции. Отсюда ревность носителей либерального сознания ко всякому национальному единству, культурно-этической целостности и, что совсем уж нелепо, – к фактору, способствовавшему сохранности исторического существования народов, а именно, – к патриотизму.

Впрочем, нелепым это кажется лишь на первый взгляд. Ибо патриотизм подразумевает любовь (всякого) народа к своему Отечеству, что по требникам рыночного космополитизма (предтеч нынешнего Глобализма) совершенно недопустимо. Вот и цитируемый нами В. Райх такие государствообразующие понятия, как честь, долг, мужество и самообладание определяет ни много ни мало, как «патологические эмоционально окрашенные понятия». Сейчас же, прослеживая технологию развала России якобы демократической властью, пришедшей к государственной кормушке в середине 1980 гг., приходится делать вывод, что для демократов всех мастей скрижали Райха являются неприкосновенными для критики. Но не будем отвлекаться.

Вслед за отмеченной Гербертом Маркузе «свободой без берегов», усилившей европейский феминизм, – в инкубаторе антикультуры начало расти возмущение тем, что рожать должны… только женщины! Против такого «безобразия» теперь выступают целые дивизии, пока ещё не вооружённых, феминисток. Таким образом, под видом «борьбы за справедливость» делается попытка взять под сомнение правильность рождения – ни много ни мало – всего предыдущего человечества… Заодно ставятся с ног на голову прежние и ныне существующая цивилизация, которые с точки зрения борцов за равенство развивались «и неправильно, и несправедливо». Впрочем, в таких «переворотах» нет ничего странного. Поскольку, едва ли не канонизированный при жизни «весенними» детьми, – «Эрих Фромм утверждал, что различия между полами не заложены в человеческой природе, они суть фикция, свойственная западной культуре», – пишет Бьюкенен.

Примерно в то время, когда Бьюкенен возмущался франкфуртским «анатомом», мне довелось наблюдать по CNN лекцию американского врача. На анатомическом атласе – не понарошке, а взаправду – он убеждал, что «в соответствии со своими природными особенностями рожать могут и мужчины»…

Хорошо, если эмансипант в штанах говорил это в утешение оголтелых феминисток и воинственных борцов за женские права, – а что если нет?! Воистину, в этом мире многое чего может заставить умного человека смеяться, но мало что – веселиться!