Цепи свободы. Опыт философского осмысления истории

Но и нужно ли удивляться (о «веселии» я уж не говорю) «докторским мыслям»?! «Рассудок по своей природе утилитарен. – писал русский философ С. Левицкий об умственной и нравственной стороне обывателя, который может быть и в докторском халате и в профессорской мантии. – Когда утилитарность находится на службе разума и совести, то она может только расширить размах предпринимаемых дел. Но, когда утилитарная рассудочность становится самоцелью, она может приводить к разрушительным последствиям. Ибо рационалистический утилитаризм делает нас слепыми к нравственным факторам. Для рассудка не существует ни добра, ни зла, но лишь польза или вред»[95]. Как говорил один из персонажей «дивного мира» О. Хаксли: «Прочная цивилизация немыслима без множества услаждающих пороков»…

Находясь под впечатлением мыслей философа и скудоумия строителей «прочной» цивилизации, я раскрыл оказавшийся под рукой журнал. Рассеянно листая его, набрёл на «полезные советы», которые умащивал кулинарный рецепт с замысловатым названием: «Варево из телячьих мозгов». Он живо заинтересовал меня. Наскоро переписав «варево» (возможно, с некоторыми ошибками), я нашёл его в следующем виде: «Поддающиеся наилучшей обработке телячьи или бараньи мозги заправляются злым перцем и уксусом; в отдельных случаях – лавровым листом. Трудные в обработке – хлебом (сухарями) или смазываются маслом. При правильной работе с мозгами они должны вскипеть, после чего их проваривают. Затем промывают мозги тёплой водой, очищают от всего лишнего и поливают вином. Когда мозги остынут, ими можно пользоваться по своему усмотрению, хоть нарезать ломтиками»…

Замечательная кухня! В ней бросается в глаза хорошее знание лёгких в обработке телячьих и бараньих мозгов. Их нужно лишь хорошо промыть, обильно полить вином (не худо и водкой) и сдобрить хлебом, после чего влетающие в копейку зрелища будут вовсе не обязательны. Что касается заэмансипированного доктора, то, видимо, прав был Аристотель, считавший: «Для обладания добродетелями знание значит мало или вовсе ничего».

Вот и Руссо, задавшись вопросом: «Способствует ли развитие наук и ремёсел улучшению нравов?», – через две тысячи лет пришёл к схожему выводу. В главе «Трагедии» Левицкого находим схожий диагноз: «Наша эпоха – эпоха рационалистических утопий, за наукообразным фасадом которых разверзается разрушительный хаос безумия…Всякая утопия, при попытке претворения её в действительность, мстит за себя насилием над действительностью..»[96]. Как видно, «под луной» и в самом деле нет уже ничего нового… Но и действительность не остаётся в долгу. Нарушение баланса природы, культуры и цивилизации, в её инновационных составляющих, постепенно приводит общество к духовной деградации.

Надо полагать, в нашу историческую эпоху разрыв естественных связей стал следствием не одной только рыхлости общества наибольшего потребления, тщедушия властности и тотальной коррупции. Разрыв этот стал следствием исторического прогресса, измеряемого не ростом духа, а скоростью материальных трат. Люди верят науке, потому что она приносит пользу. В то же время не верят ни своим глазам, ни своим ушам, если увиденное и услышанное не находит подтверждения или не соотносится с промытыми в мозгах «истинами». Хотя, если на протяжении длительного времени именно такого рода прогресс настойчиво заявляет о себе, то, может, он и есть исторически выверенная доминанта, единственно стоящая серьёзного внимания? Ведь, если стоять на том, что траектория технического прогресса неизменно прямолинейна, а повторяемость социальных потрясений на удивление стабильна, может, и впрямь следует отказаться от духовных и этических ценностей прошлого?! Может, «хомо сапиенсу», забывшему, откуда начал свой путь, а потому не понимающему уже куда идёт, – суждено не человеческое, а «общественное» или даже телячье существование?

Так ли это? То ли имели в виду Аристотель и Руссо?

Думаю, что нет.