Цепная лисица

Я подошёл и присел на противоположный край скамьи. Мама была так близко, что я мог рассмотреть едва заметные ямочки на её щеках. Мама скосила на меня глаза и тут же потеряла интерес. Не узнала… Ничего удивительного, столько лет прошло. Я потёр руки, которые как-то внезапно замёрзли, несмотря на солнечный день. Интересно, за кого она меня приняла? За попрошайку, как та женщина с коляской?

— Извините, — произнёс я пересохшими в раз губами. — Извините, вы… не подскажите время?

Она даже головы не повернула, только коротко глянула на наручные часы — те золотым кольцом перехватывали её запястье:

— Семь минут третьего, — и снова посмотрела на площадку. Там в песке возились дети. С горки, размахивая руками скатился пацанёнок.

Было так странно слышать мамин голос спустя столько лет. Он совсем не походил на тот, что я помнил. Так же как наш первый разговор не был похож на тот, который я себе представлял.

— Уютный тут двор… и тишина… Необычно для центра города. Простите, а вы… — странное ощущение называть свою мать на “вы”. — Вы тут живёте?

— Да, — она сделала глоток морса, слизнула соскользнувшую на губу алую каплю.

— Давно?

— Давно.

— Ясно…

Повисло молчание, какое бывает между чужими друг другу людьми, вынужденными находиться рядом. Чужими… Да, пожалуй именно такими мы и были друг другу. Я снова потёр руки, чтобы не сидеть просто так. Что она скажет, когда узнает, кто я такой? Как будет оправдываться за то, что не навещала столько лет?…но ведь охранник сказал, что она про меня рассказывала. Так может, я просто чего-то не знаю? Может, есть какой-то простой ответ, которого я не вижу?

— В таком дворе, наверняка, раздолье детям, — сказал я с непривычной мне робостью. — Могу спросить… у вас есть дети?

— Ну, допустим, — её тон и голос оставались ледяными, под стать глазам. Лицо, казалось, было высечено из мрамора. Если вспомнить, я и в детстве никогда не видел её счастливой. Только отстраненной или грустной. Но так же не бывает, верно? Может, я просто забыл… как она меня забыла. Боже, как же всё это глупо! Мне захотелось уйти. Но вместо этого я сказал:

— Наверное, это большая ответственность… заводить детей, я имею ввиду. На такое сложно решиться.

Она пожала плечами:

— Наверное.

— А вы его любите?

— Кого?

— Вашего ребёнка…

— Слушай… — тут она, наконец, посмотрела на меня. — Может бросишь играть в кошки-мышки? Думаешь, я тебя не узнала… Паша. — Она произнесла моё имя так, словно оно жгло ей язык. Без тени тепла. Без искры любви. — Что ты вообще тут делаешь?