Цербер-Хранитель

– Ладно, – сказала она после долгой паузы. – Добуду я вам этот список.

– Спасибо, Людмила Васильевна! – Мирон прижал ладонь к груди.

– А абонемент отменяется, – добавила она злорадно. – Если вы не держите слово, то кто ж мне запретит?

Определенно, с Хароном нужно поговорить! Как же Мирон теперь без Милочкиного абонемента?

– Ваше право, – сказал он смиренно, а потом, набравшись наглости, добавил: – А можно мне этот видос?

– Зачем? – спросила Милочка. – Собираетесь проводить расследование с этим вашим нелюдимым гробовщиком? – Она обиженно поджала губы.

– Хочу понять, что же там на самом деле произошло. Второй несчастный случай за неделю на одном и том же участке дороги. Странно ведь.

– Ага, еще одна странность в копилку странностей, – проворчал Сидоренко. – Кровопотеря у них какая, видел?

Мирон кивнул. Взгляд Милочки смягчился.

– Та девочка все время твердила о каком-то монстре, – сказала она. – Я ее чаем с шоколадкой отпаивала, а она мне вот это все…

– Что именно? – Мирон повертел головой. Цербера нигде не было видно, а других монстров он не знал.

– Я думаю, это последствия стресса. Может быть, легкая ЗЧМТ. – Милочка говорила медленно, словно размышляла, стоит ли вообще посвящать Мирона в подробности того разговора. – Она сказала, что видела, как монстр уволок в лес человека.

– Какой монстр? Какого человека? – Мирон решил идти до конца.

– Девочка уверена, что тот самый, который спровоцировал аварию. А какого человека, она не рассмотрела в тумане.

– В том тумане вообще ничего нельзя было рассмотреть, – вмешался Сидоренко.

– Она видела тени. И говорит, что слышала что-то странное. Типа одна тень склонилась над другой.

– Пока ничего странного, не сдавался Сидоренко. – Кто-то из выживших пытался помочь одному из пострадавших.

– И при этом урчал? – спросила Милочка.

– В каком смысле урчал? – опешил Сидоренко.

– По словам девочки, одна тень склонилась над второй очень низко, а еще она урчала и причмокивала.

– Типа, как животное? – осторожно уточнил Мирон.

– Типа того, – кивнула Милочка. – Так мне объяснила та девочка. Что они сейчас смотрят? Какие ужастики? Может пересмотрела?..

– И чем все закончилось? – Сидоренко сунул в рот очередную сигарету.

– Девочка наша заорала дурниной, и этот, который урчащий, выпрямился, схватил за шиворот того, кто лежал на земле, и уволок в туман.

– Девочку бы нашу проверить на наличие наркотиков в крови, – пробубнил Сидоренко, прикуривая.

– Но двадцать пятого так и не нашли, – сказал Мирон задумчиво.

Ни Милочка, ни Сидоренко ничего ему не ответили, но посмотрели подозрительно и едва ли не с жалостью.

– Ты эту конспирологию брось, Мирон Сергеевич, – сказал Сидоренко. – Кого надо, того нашли, а остальное – не нашего ума дело. Нам еще с потерпевшими разбираться до морковкиного заговенья, а ты про какого-то двадцать пятого.

Вспомнив про предстоящий нелегкий день, Сидоренко приуныл, разговор перестал его интересовать. В отличие от Мирона. У Мирона созрел план.

Глава 15

Вернувшись с перекура, Мирон первым делом поднялся в реанимацию проведать девчонку. Девчонка ожидаемо была в коме, а Цербер ожидаемо лежал возле ее койки. Место Кристины Олеговны заняла тетя Оля, а это значило, что в ближайшие сутки за жизнь своей пациентки Мирон может не беспокоиться.

Беда пришла, откуда не ждали. Беда пришла в лице начмеда Горового. Мирон как раз выходил из реанимации, когда тот едва не сбил его с ног. У начмеда была дурная привычка изображать бурную деятельность, потому и двигался он слишком быстро, и говорил слишком громко. По большей части, всякую ерунду говорил.

– Ну и ночка, Мирон Сергеевич! – Горовой прижимал к рыхлому пивному пузу кипу каких-то папок. – Кошмар!

Мирон кивнул. Кошмар он видел собственными глазами. А вот Горового в этом кошмаре не видел. Еще одна уникальная способность начмеда – появляться на сцене уже после того, как проблема решена силами коллектива.

– Столько народа! Столько работы на мою голову! – Горовой не спешил уходить и не спешил отпускать Мирона, загораживал узкий проход своей необъятной тушей. – И всех у нас оставили, в область по санавиации только одного забрали, а остальные все на мои руки. Думай теперь, куда их всех. – Горовой покачал головой то ли взволнованно, то ли осуждающе. У вас что с койками? – спросил он вдруг, и маленькие его поросячьи глазки недобро зыркнули из-за толстых линз очков.

– Все заняты, – сказал Мирон, еще не до конца понимая, куда клонит начмед, но уже догадываясь, что разговор этот не к добру.

– Вот и я говорю, все койки заняты. – Горовой поцокал языком. – А вдруг еще какой форс-мажор?! И куда нам с вами пациентов девать?

Мирон пожал плечами.

– А у Митрофанова Юрия Петровича плановая холецистэктомия, – продолжил Горовой вкрадчиво. – Вы же знаете Митрофанова?

Мирон удивленно приподнял бровь. Конечно, он знал первого зама мэра. Кто ж не знает этакую шишку? Вот только логики в речах начмеда он пока уловить никак не мог.