Цербер-Хранитель

А потом все закончилось. Существо не стало еще более мертвым, оно просто начало медленно оседать на пол. Харон так и не отпустил свою шпагу, и существо соскользнуло с ее острия, с омерзительно громким звуком стукнулось затылком о мраморную плиту. Из раны на его груди не вытекло ни капли крови. О существовании самой раны напоминала лишь дырка на тенниске в районе сердца. Харон хорошо разбирался в анатомии. Впрочем, ничего удивительного, при его-то профессии.

Постояв в раздумьях пару секунд, Харон направился к неподвижному телу.

– Осторожно! – Мила поймала его за рукав пиджака. – Вдруг он еще живой!

– Он мертв уже наверняка. – Харон посмотрел на нее своим странным, каким-то расфокусированным взглядом.

– Откуда ты знаешь? – спросила она шепотом.

В ответ он пожал плечами.

– Просто знаю. Постой здесь, не надо тебе.

Конечно, ей было надо! Она хотела лично убедиться, что они с Хароном не совершили преступление, не убили невинного человека. Да, с себя она тоже вины не снимала, ведь Харон защищал именно ее.

Кадавр был мертвее мертвого. Мила надеялась, что на этот раз навсегда. Он таращился на них единственным мутным глазом, скалил острые зубы в посмертном голодном оскале.

– Как такое вообще может быть? – спросила Мила.

– Я не знаю. – Харон присел перед телом на корточки.

– Только руками его не трогай!

– Не буду. – Он оглянулся, посмотрел на нее снизу вверх, а потом встал, развернулся к ней всем корпусом, сказал: – У тебя кровь.

– Где? – Неожиданно Мила испугалась. До онемевших губ, до мокрых ладоней.

Она уже знала, где. Там, где коготь твари разорвал бретельку платья. Бретельку разорвал и кожу тоже. А она даже не заметила…

– Рану нужно обработать. Пойдем! – Харон взял ее за руку, потянул за собой.

Она шла, механически перебирая босыми ногами, впервые за многие годы по-настоящему напуганная.

– Я теперь помру? – спросила она, то ли у себя, то ли у Харона. – От какой-нибудь инфекции.

– Ты не умрешь, – сказал Харон мрачно.

– Или, если он меня покусал, превращусь… – Она задумалась. – В кого я превращусь? В вампира?

– Он тебя не покусал, а поцарапал.

– Не вижу большой разницы. Мне хана!

Харон вдруг резко остановился, развернул Милу лицом к себе, заглянул в глаза, сказал, чеканя каждое слово:

– Ты не умрешь и не превратишься в вампира. Хватит!

– Почему? – спросила она растерянно.

– Потому что я этого не допущу.

– Какое облегчение. – Ее и в самом деле как-то сразу отпустило. Исчез колючий ком в горле и холод в позвоночнике.

– Я рад. – Харон снова потянул ее за собой, на сей раз вверх по лестнице. – Но рану все равно нужно обработать. Все необходимое есть у меня в кабинете.

У него был классный кабинет: по-мужски аскетичный и одновременно стильный. Мила позволила усадить себя в кресло, зажмурилась, когда раны коснулся тампон с дезсредством.

– Больно? – Голос Харона прозвучал прямо у нее над ухом.

– Терпимо. Рана глубокая? – спросила она, не открывая глаза.

– Поверхностная. Швы накладывать не надо. – А пальцы у него были ласковые, хоть и холодные. Они скользили по Милиной коже, оставляя за собой след из мурашек. И голос больше не казался механическим. – Я наклею пластырь.

Она не хотела пластыря, она думала совсем о другом. Даже умирать передумала от этих сладких мыслей. Но все закончилось, так и не начавшись. Харон ловко приклеил пластырь, чуть повыше ее правой ключицы.

– Вот и все.

– Спасибо. – Мила открыла глаза, улыбнулась. – Платье и туфли жалко, – сказала с досадой.

– Ерунда. – Он отошел на безопасное расстояние, к черному прямоугольнику окна. – Я куплю тебе новые.

Это было обнадеживающее заявление. Очень обнадеживающее. И пусть этот непостижимый мужчина старается держаться в стороне, начало положено. Мила пока еще не знала, начало чему, но под ложечкой уже сладко засосало.

– Ловлю на слове, – сказала она. Сначала хотела сказать игриво, а потом решила не выпендриваться. Все равно Харон не улавливает нюансов. Пока не улавливает. – Что мы будем делать? – Вместо бесполезного флирта она решила перейти к тому, что на самом деле важно.

– Тебе не нужно ничего делать, Людмила. – Харон посмотрел на нее отсутствующим взглядом. Кажется, в этот самый момент он как раз и решал, что им делать. – Я сейчас отвезу тебя домой.

– А сам?

– Тебе лучше не знать.

– Харон, это ведь выходит за рамки нормального, – сказала Мила. – То существо внизу, оно же никак не должно… – Она замолчала, подбирая правильное слово, – существовать. Он был мертв, тот мужчина. Мы все это видели. Ты, я, Мирон. А мы не простые обыватели, мы врачи! Отличать живое от неживого нас учили. Особенно тебя.

– Особенно меня, – он кивнул, тщательно вытер лезвие своей шпаги салфеткой с дезинфицирующим средством, сунул в ножны, маскирующиеся под трость.

– Интересная вещица, – сказала Мила. – Старинная?

– Да. – Он снова кивнул. – Франция семнадцатый век.

– Интересная и рабочая. Из чего сделано ее лезвие? Оно серебряное?

– Почему ты так думаешь? – Во взгляде Харона промелькнуло удивление.

– Потому что больше всего то существо похоже на вампира, – сказала Мила твердо.

– Вампира?