Цербер-Хранитель

На двери башни висел замок. Наверное, кто-то из гостей усадьбы все-таки пожаловался администрации, и та приняла меры. Вот тебе и веский повод бросить все к чертовой матери и начать, наконец-то, заниматься не всякой ерундой, а своими непосредственными обязанностями.

К сожалению, повод оказался недостаточно веским, а сам Мирон недостаточно благоразумным. Минут десять он осматривал фундамент башни и подбирающуюся к ее стенам траву. Удача улыбнулась ему, когда надежда уже почти покинула. Из-под кучи камней он выудил кусок проволоки, достаточно узкой и достаточно длинной, идеально подходящей для его целей.

Никто не учил Мирона взламывать замки: ни тренер, ни Харон, ни уж тем более Ба. У него это получалось как-то само собой. С той же легкостью, с какой он разбирался в устройстве человеческого тела, он разбирался и в устройстве механизмов. И эти почти криминальные навыки его уже несколько раз выручали.

Выручили и сейчас. Замок только с виду казался большим и неприступным, но поддался всего за пару минут. Наверное, Мирон управился бы значительно быстрее, если бы ему не приходилось преодолевать внутреннее сопротивление.

Внутри царили полумрак и прохлада. А еще ничем не нарушаемая тишина.

– Есть кто живой? – спросил Мирон шепотом. Похоже, этот дурацкий вопрос нынешним летом вошел в моду.

Ответа, разумеется, не последовало. И хрен поймешь, хороший это прогностический признак или плохой.

– Значит, живых нет, – сказал Мирон и шагнул в полумрак, прохладу и тишину.

…Люк был закрыт. Не просто закрыт, а задраен. А он точно помнил, что после увиденного не стал его закрывать. Не поднялась рука, не хватило духу. Интересно, теперь хватит?

Духа хватило. А может, не духа, а дурости. Это уже с какой стороны посмотреть. Набрав полные легкие ставшего вдруг обжигающим воздуха, Мирон отодвинул чугунную задвижку и потянул на себя люк. Он все делал быстро, не давая себе времени ни на раздумья, ни на сомнения. В правой руке он сжимал окровавленную палку, при свете дня очень сильно напоминающую осиновый кол. Если кто-то из трех девиц решит броситься на него…

…Не было никаких девиц. Но черная утроба котла не была и пустой. Скрючившись, сложившись даже не пополам, а в три погибели, в котле лежал мужик. Крепкий, пустоглазый, совершенно мертвый мужик. Мирон сначала попятился, а потом сделал несколько решительных шагов вперед, присел перед люком на корточки, посвятил в утробу котла мобильником, в тайной надежде, что электрический свет развеет морок и разгонит к чертям собачьим всех призраков. Призрачных девочек ведь разогнал.

Призрачных девочек разогнал, а вот с мужиком не справился. И все потому, что мужик был хоть и мертвым, но вполне себе материальным. Мирон сделал медленный вдох и еще более медленный выдох, направил луч света в лицо мужику и тихо выругался. Это был не просто какой-то бедолага. Это был мужик из его сна, тот самый, который сначала столкнул байк Леры с дороги, а потом сбросил и саму Леру в овраг. Сейчас на нем была другая одежда, и выглядел он куда хуже, но, несомненно, это был он. Физически крепкий, высокий, опасный и безнадежно мертвый. В последнем у Мирона не было никаких сомнений. Голова мужика была повернута на сто восемьдесят градусов. Думать о том, какой силой должен был обладать человек, это сделавший, он даже не собирался. Огромной силой! В этом нет никаких сомнений. Да и запихнуть тело в бак еще нужно было постараться. Не у всякого так получится.

По-хорошему, стоило бы тело осмотреть, а одежду обыскать. Ведь не просто так мужик сначала оказался в Гремучем ручье, а потом вот тут, в черной утробе водонагревательного котла. Но Мирон четко понимал и про отпечатки, и про биологический материал, который мог оставить на теле. По-хорошему, нужно было звонить в полицию.

Он и позвонил. Только не в полицию, а Харону. Рассказывать про свой странный сон не стал. Не время и не место. Но про мертвого мужика рассказал в деталях. Как ни крути, а у Харона были какие-то уникальные отношения со смертью, мог посоветовать что-то дельное. Или просто успокоить. Тоже было бы нелишним.

Харон не стал успокаивать, вместо этого он сказал:

– Уходи оттуда. Не нужно, чтобы тебя видели на месте преступления.

– Ок. – Мирон поднялся на ноги, отошел на пару шагов от люка. – Что потом?

Чувствовал он себя странно, словно был не живым человеком, а радиоуправляемой игрушкой.

– Дожидайся меня где-нибудь поблизости.

– Тебя или полицию? – На всякий случай уточнил Мирон.

– Сначала меня, а там будет видно. – Харон отрубил связь еще до того, как Мирон успел что-нибудь возразить. В этом был весь он.