Церковь и политический идеал

Человек словно соткан из противоречий. Мы можем все или почти все: строить дома и корабли, самолеты и космические аппараты, проникать в тайны атомного ядра, творить шедевры музыки и живописи. Подлинно – ни одно живое существо не в состоянии создать и миллионной доли того, что способен сделать, может быть, даже не всегда особо задумываясь, каждый из нас. И, что не менее важно и значимо, не существует человека без дарований (1 Кор. 7: 6), все мы наделены ими от рождения, каждому, говорит апостол Павел, дается свой талант (1 Кор. 12: 7, 11).

С другой стороны, нет существа более склонного к падению, извращению собственной природы и самоуничтожению, чем человек. Мы готовы добровольно употреблять наркотики и спиваться, завершать свой земной век самоубийством, медленно, целенаправленно и упорно деградировать, став на животный путь бытия, – никакое иное творение Божие никогда не совершает ничего подобного. И ни одно живое существо не в состоянии придумать столько изощренных средств уничтожения самого себя и себе подобных, какие демонстрирует человек. Являя при этом какуюто поистине сатанинскую жестокость и безжалостность. Мы способны из пустыни сделать сад, но можем и цветущую землю превратить в пустыню, когда делаемся «такими, над которыми Ты как бы никогда не владычествовал и над которыми не именовалось бы имя Твое» (Ис. 63: 19).

Так кто же ты, человек?! Ты, способный при наличии веры с горчичное зерно двигать горами (Мф. 17: 20) и вместе с тем горделиво сравнить себя с Богом? Только у человека один шаг от святости до богоотступничества и наоборот, хотя путь покаяния (как и падения) может быть и кратким, как вспышка молнии, и длиной с жизнь. Мы сильны и немощны одновременно, стойки в вере и маловерны. Бог даровал Своим Апостолам силу исцелять больных, очищать прокаженных, воскрешать мертвых, изгонять бесов (Мф. 10: 1—8). И, исполняя наказ Спасителя, Апостолы действительно воскрешали, исцеляли и изгоняли, наглядно убеждаясь, что их Авва – Христос, Сын Божий. Но при этом все без исключения малодушно оставили Его в минуту опасности или отреклись, а один из двенадцати избранных, Иуда, вообще предал Спасителя (Мф. 26: 14), прельстившись собственными измышлениями о том, каким надлежит быть Мессии, чтобы соответствовать его чаяниям[1003].

И не он один. Разве синедрион не ведал о тех чудесах, которые творил Христос? Прекрасно знал. Но, как и Иуда, тоже искал им свое объяснение. «Бог» синедриона должен был помимо этих чудес вести совсем иной образ жизни, нежели Христос, Который не знал, где приклонить главу (Мф. 8: 20), был гоним и осмеян в родном городе (Мф. 13: 57). И обязан был совершать именно то, что синедрион считал правильным, но не совершал….

«Тогда первосвященники и фарисеи собрали совет и говорили: что нам делать? Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут римляне и овладеют и местом нашим, и народом» (Ин. 11: 47, 48). Иными словами, в очередной раз демонстрируя свое неверие в Бога, сотнями лет охранявшего Израиль от бед, но безгранично доверяя доводам своего рассудка, евреи решили, что проповедь Христа, не желавшего быть земным царем и владыкой мира (ведь Царство Его не от мира сего), вызовет лишь народные волнения, для подавления которых Рим пришлет свои непобедимые легионы. А против них и Господь не сможет помочь…

Потому даже неоднократные воскрешения мертвых, включая четырехдневного Лазаря (Ин. 11: 44), исцеления хромых (Ин. 5: 7—9) и слепых (Ин. 9: 6), изгнание немого беса (Мф. 9: 33) и тысячи других благодеяний, оценивались вождями еврейского народа по их формальному соответствию букве Закона Моисея, да к тому же вольно и широко интерпретированного фарисеями. «Слепые, вожди слепых» «видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют» (Мф. 13: 13; 15: 14).

Каких только объяснений не давалось чудесам, щедро являемых нашим Создателем, включая действие бесовской силы! «Многие говорили: Он одержим бесом. Другие говорили: может ли бес отверзать очи слепым?» (Ин. 10: 20, 21). Прямо вопрошали: «Не бес ли в Тебе?» (Ин. 7: 20). И подвели итог: «Он изгоняет бесов не иначе, как силой веельзевула, князя бесовского» (Мф. 12: 24). Иными словами, готовы были принять любое объяснение, лишь бы только доказать самим себе, что Иисус – не Бог.

Несмотря на низость падения говорящих и пустую суету этих слов, в них, как ни странно, кроется отблеск глубокой истины. Сколь бы мы не возвеличивали собственные возможности и таланты, на самом деле, по словам преподобного Серафима Саровского (память 1 августа), воля каждого из нас слаба, немощна и податлива внешнему влиянию. А потому человек совсем не самодостаточен и вовсе не самостоятелен, он в значительнейшей степени подвержен воздействию на него чужой воли и силы – либо Божественной, либо бесовской[1004]. Или, как пояснял В.С. Соловьев (1853—1900), «мы потому только и нуждаемся в спасении, что потеряли свое собственное духовное хозяйство и не имеем в самих себе полной воли»[1005].