Церковный суд на Руси XI–XIV веков. Исторический и правовой аспекты

Таким образом, суды, совершавшиеся первыми русскими митрополитами эпохи монгольского господства, вполне убедительно демонстрируют рост судебных полномочий киевских первосвятителей. Приходится признать, что практически во всех случаях судебные процедуры, определенные каноническими правилами, соблюдались формально. Укреплению власти русских первосвятителей, скорее всего, способствовало их наделение особыми ярлыками, позволявшими митрополитам рассматривать не только духовенство и монашество, но даже и епархиальных архиереев в качестве зависимых и подчиненных лиц. Без преувеличений можно констатировать, что каконическо-правовой статус епископата и духовенства оказался обусловлен ордынской правовой культурой. Именно поэтому соборный суд уступил место суду митрополита. Нельзя исключать того, что такому положению дел в немалой мере способствовало ослабление Константинополя, вступившего в период борьбы за свое выживание. В этих условиях после неудачи, постигшей тверского епископа Андрея, обвинившего митрополита Петра в симонии, практика апелляции правящих архиереев к патриарху исчезла из канонической жизни Русской Церкви. Именно этим можно объяснить, почему смещенный с кафедры Измаил не только не смог оправдаться, но и исчез со страниц летописей навеки, а летописцы и агиографы стали рассматривать любой упрек в адрес русского первосвятителя как нечто противоречащее здравому смыслу.

Глава 6. Суд над митрополитом Петром

Киприановская редакция Жития Петра по списку ГИМ, Чуд., № 221

Месяца декабря 21 день. Жытие и жызнь и мало исповедание от чюдесъ иже въ святыхъ отца нашего Петра, архыепископа Кыевьскаго и всея Руси. Списано Кыприаном смеренымъ митрополитом Киевьскымъ и всея Руси. Господи, благослови, отче.

По времени же пакы зависти делатель врагъ завистию подходит Андреа епископа суща Тиферьскаго придела, легъка убо суща умом, легчаиша же и разумом и изумлена суща, и о суетьнеи сеи славе зинувша, и поостривша языкъ свои глаголати на праведънаго безаконие. И съплетаетъ ложьная и хулная словеса, и посылает во Царьствующыи градъ къ святеишему и блаженому патриарху Афанасию. Онъ же удивися, неверна та вмени, обаче яко многа суща наваждениа она. Посылает единого от клирикъ церковных святыи Афанасии съ писанием, глаголя сице: “Всесвященнеиши митрополит Кыевьскыи и всея Руси, о Святемъ Дусе возлюбленыи брате и съслужытель нашего смерениа Петръ. Веси, яко изъбранием Святаго Духа поставленъ еси пастух и учитель словеснаго Христова стада. И се ныне придоша от вашего языка и твоего предела словеса тяжка на тя, яко же слухы моя исполниша и помыслъ мои смутиша. Подщыся убо сие очистити и исправити”.

Митрополит Петр Киевский (Московский)

Таковое убо писание и словеса посланыи от патриарха клирикъ приемъ, Рускоя земли достизает. Но убо шеперная Андреева не утаишася преже того пресвященному святителю Петру. И на Бога всю надежу възложив, глаголааше: “Терплю, потерпехъ Господа, внят ми”, и “Аще Богъ по нас, то кто на ны?“ И яко убо патриархом посланыи клирикъ прииде на Русь, сборъ сбирается въ граде Переяславли. Приходит и боголюбивыи епископъ Ростовьскы Сумеонъ, и преподобныи Прохоръ, игуменъ тогда сыи. Призвану сущу и Андрею епископу Тферьскому, иже бяше самоделатель всемъ тогдашнимъ молвамъ. Князю бо Михаилу самому въ Орде сущу, но сынове его приидоша, Дмитрии и Александро, и иныхъ князеи довольно, и вельмужыи много, еще же и лучьшии от игуменъ и чернець, и священникъ множество.