Читаем Церковный суд на Руси XI–XIV веков. Исторический и правовой аспекты полностью

Вероятно, приходится иметь дело с двумя крайне неприятными для епископа Игнатия историями. Первая была связана с выносом тела князя из собора и перезахоронением его останков в земле на территории ктиторского Княгининого монастыря. Вторая история была обусловлена поездкой Игнатия в Орду, что было преподнесено митрополиту в самом негативном свете, приведя к новому наложению на Игнатия запрета в служении. Во всех случаях, как верно заметил М. В. Печников, митрополит осудил правящего архиерея самостоятельно, во всяком случае «об участии в этом собора епископов не сообщается»[271]. При этом свое решение Кирилл не стал обосновывать никакими правилами, руководствуясь одной лишь своей волей. Не дали канонического обоснования вынесенным наказаниям и составители сводов.

Впрочем, как уже было отмечено, неясными остаются начальные причины конфликтов. Например, летописец не поясняет, что побудило Игнатия извлечь тело князя из церкви и под покровом ночи перезахоронить его на новом месте, и при этом в земле, а не под церковными сводами. Неизвестно, в чем заключалась клевета, подвигшая митрополита к наложению нового запрещения на Игнатия. Именно поэтому обстоятельства каждого дела заслуживают отдельного рассмотрения.

Действительно, причины, пробудившие в ростовском архиерее крайнюю ненависть к почившему князю, сокрыты. Упрек, адресованный митрополитом Кириллом к святителю, справедливо напомнил ревностному архипастырю, что тот осмелился наказать мертвеца в то время, как при жизни Глеба принимал от князя подарки. Принятые Игнатием меры: извлечение тела из соборного храма, служившего княжеской усыпальницей многие десятилетия, совершение этого в полночь (скорее всего, имеется ввиду, что глубокой ночью, когда княжеская родня и дружина не знала о совершавшемся) указывали, что двигавшая святителем ненависть к покойному была искренней и глубокой.

Однако более спокойный взгляд на произошедшее позволяет обнаружить в действиях архиерея не только личную жестокость, но и нечто большее. В поступках епископа угадываются признаки возрастания объема и влияния его властных возможностей. Например, Игнатий распорядился вынуть тело князя из храма. Представить себе нечто подобное в домонгольской Руси было невозможно. При всей неоднозначности захоронения в десятинном храме дяде́й Ярослава Мудрого, отношение которых к христианству видится крайне сомнительным, или по меньшей мере, дискуссионным[272], ни один митрополит даже не поднимал вопрос о каноничности совершенного. На этом историческом фоне ситуация в Ростове видится вопиющей. Как уже было отмечено, Успенский собор хоть и являлся кафедральным, т. е. предназначался для архиерейского служения, однако одновременно оставался усыпальницей местных князей. Княжеский патронат, а возможно, и ктиторское право над храмом в прежние годы не вызывают сомнений у историков. Поэтому решительность, с которой действовал архиерей и его люди, указывают на перемены, которые произошли в статусе святителей и в их отношении к кафедральному собору Ростова[273]. Более того, Игнатий распорядился о форме захоронения князя на территории Княгининого монастыря. Данная обитель относилась к числу ктиторских, а поэтому обладала в отношении святителя широчайшей внутренней автономией. Тем не менее, странная и немилосердная к покойному воля архиерея, пожелавшего, чтобы тело Глеба было закопано в земле за стенами монастырской церкви, была исполнена, не встретив какого-либо сопротивления. Во всяком случае, летопись не донесла ничего подобного. Неясно, кто стал исполнителем принятого святителем решения, но больше всего в этой истории удивляет иное.

Действия архипастыря не встретили сопротивления не только со стороны насельников обители, но и со стороны тех, кто, казалось бы, имел полное право и реальную возможность пресечь действия епископа. Фактически перед волей архиерея оказались бессильны все: члены княжеской семьи, дружина, лица из окружения Глеба и, наконец, сами горожане. Ни один человек не посмел возразить епископу и воспрепятствовать совершавшемуся по воле иерарха оскорблению и поруганию останков князя. Это безвольное поведение духовенства, семьи и знати контрастирует с тем, как еще столетием ранее реагировали на еще более жестокие попытки уничижения княжеских тел некоторые лица из ближайшего окружения почивших. Таковые примеры обнаруживаются в истории смерти князей Игоря и Андрея Боголюбского, тела которых были подвергнуты поруганию. Однако и в первом, и во втором случае нашлись те, кто позаботился о телах убитых[274]. Чтобы не допустить поругание покойного, ростовцам не было нужды угрожать архиерею. Они могли остановить его слуг. Но и этого никто не сделал. Крайне важно выяснить причины произошедшего.

Перейти на страницу:

Все книги серии Барсовское общество

Церковный суд на Руси XI–XIV веков. Исторический и правовой аспекты
Церковный суд на Руси XI–XIV веков. Исторический и правовой аспекты

Монография доктора юридических наук Ю. В. Оспенникова и доктора исторических наук П. И. Гайденко охватывает период от времени восстановления канонической власти Константинополя над Киевской первосвятительской кафедрой после митрополита Илариона до переезда святителя Петра в Москву и посвящена церковным судам в Древней Руси середины XI – первой четверти XIV вв. Основное внимание сосредоточено на вопросах судебной практики этого времени и на проблемах соотношения каноническо-правовых реалий Руси с каноническими нормами Византии.Делается вывод, что при всей неоднозначности рассматривавшихся в церковных судах дел, оценка вынесенным решениям не может быть дана историками без учета исторического контекста эпохи и специфического правосознания современников. Очевидно, что Русь ориентировалась на каноническо-правовые нормы Византии, однако их реализация не всегда была возможной, что объяснялось как социально-политической действительностью, так и общим уровнем правовой культуры церковной иерархии. Также рассматриваются принципы древнерусского церковного суда – публичности, соборности, состязательности, справедливости и законности, гласности, равенства, и письменный характер судопроизводства.Рекомендуется преподавателям и студентам богословских учебных заведений, богословских факультетов светских вузов, а также всем интересующимся историей Русской Церкви и ее канонического права.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Павел Иванович Гайденко , Юрий Владимирович Оспенников

Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика

Похожие книги

Агни-Йога. Высокий Путь, часть 1
Агни-Йога. Высокий Путь, часть 1

До недавнего времени Учение Агни-Йоги было доступно российскому читателю в виде 12 книг, вышедших в 15 выпусках в течение 20-30-х годов прошлого столетия. По ряду объективных причин Е.И.Рерих при составлении этих книг не могла включить в их состав все материалы из своих регулярных бесед с Учителем. В результате эти подробнейшие записи были сохранены лишь в рукописном виде.Двухтомник «Высокий путь» — подробнейшее собрание указаний и наставлений Учителя, обращенных к Е.И. и Н.К.Рерихам, как ближайшим ученикам, проходившим практический опыт Агни-Йоги. Перед читателем открываются поразительные страницы многолетнего духовного подвига этих великих людей. В живых диалогах раскрываются ценнейшие подробности Огненного Опыта Матери Агни-Йоги.Этот уникальный материал является бесценным дополнением ко всем книгам Агни-Йоги.

Елена Ивановна Рерих

Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика
А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1
А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1

Предлагаемое издание включает в себя материалы международной конференции, посвященной двухсотлетию одного из основателей славянофильства, выдающемуся русскому мыслителю, поэту, публицисту А. С. Хомякову и состоявшейся 14–17 апреля 2004 г. в Москве, в Литературном институте им. А. М. Горького. В двухтомнике публикуются доклады и статьи по вопросам богословия, философии, истории, социологии, славяноведения, эстетики, общественной мысли, литературы, поэзии исследователей из ведущих академических институтов и вузов России, а также из Украины, Латвии, Литвы, Сербии, Хорватии, Франции, Италии, Германии, Финляндии. Своеобразие личности и мировоззрения Хомякова, проблематика его деятельности и творчества рассматриваются в актуальном современном контексте.

Борис Николаевич Тарасов

Религия, религиозная литература
Письма к разным лицам о разных предметах веры и жизни
Письма к разным лицам о разных предметах веры и жизни

Святитель Феофан Затворник (в миру Георгий Васильевич Говоров; 1815–1894) — богослов, публицист-проповедник. Он занимает особое место среди русских проповедников и святителей XIX века. Святитель видел свое служение Церкви Божией в подвиге духовно-литературного творчества. «Писать, — говорил он, — это служба Церкви нужная». Всю свою пастырскую деятельность он посвятил разъяснению пути истинно христианской жизни, основанной на духовной собранности. Феофан Затворник оставил огромное богословское наследие: труды по изъяснению слова Божия, переводные работы, сочинения по аскетике и психологии. Его творения поражают энциклопедической широтой и разнообразием богословских интересов. В книгу вошли письма, которые объединяет общая тема — вопросы веры. Святитель, отвечая на вопросы своих корреспондентов, говорит о догматах Православной Церкви и ересях, о неложном духовном восхождении и возможных искушениях, о Втором Пришествии Христа и о всеобщем воскресении. Письма святителя Феофана — неиссякаемый источник назидания и духовной пользы, они возводят читателя в познание истины и утверждают в вере.

Феофан Затворник

Религия, религиозная литература