Церковный суд на Руси XI–XIV веков. Исторический и правовой аспекты

Тогда посланыи патриархомъ клирик писаниа и словеса преподобному святителю Петру пред всеми являет, и велику мятежу бывшу о лжывом и льстивом оклеветани на святаго. Толико бо молва бысть, [яко вмале не безместьно что бысть], аще не бы самыи святитель Божии человекъ вепль уставилъ, подражая своего учителя Христа, внегда к Петрови рече: “Вонзи ножь свои в ножницу”. Кротъка убо учителя кроткыи ученикъ, въ всемъ Ему последуя, глаголаше бо ко всемъ: “Братие и чяда о Христе възлюбленная! Не уншы есмь азъ Ионы пророка. Аще убо мене ради волнение се великое, иждените мене, и уляжет молва от васъ. Почто убо мене ради подвижетеся толико?” Обаче онем учителя ради и пастуха добраго всемъ спирающымся, изыскати хотящымъ, кто и откуду есть, иже таковаа словеса лживая на отца нашего и святителя възведыи. Обаче злому делатель не утаися, но всемъ въ явление [прииде неправедное еже на святаго Андреево облъгание], и пред всеми посрамлен и уничыженъ бысть. Святыи же Петръ ничто же не створи ему зла, но предъ всеми словесы учителныими поучивъ его, рече ему: “Миръ ти о Христе, чадо! Не ты се створи, но изначяла роду человечьскому завидяи диавол. Ты же отныне съблюдаися, мимошедшаа Господь да отпустить ти”. Князя же и весь причетъ же, и народ тако же довольне поучивъ, с миром отпусти. Сам же къ трудом труды прилагааше, данныи ему талантъ во сто хотя умножыти, смерение же тако же къ смирению приложы, и безъ лености прохождааше грады же и веси, поучавая порученое ему Богом стадо, ни труда убо, ни же болезнеи телесныхъ ощущая. Тако и въ старость приходя бяше, сирым же убо и вдовицам, и убогымъ, яко присныи отець являашеся[290].

Личность митрополита Петра занимает особое положение в истории Русского православия и истории России. О том, какое место ей было отведено в жизни российской государственности и идеях, оглашавшихся под сводами храмов Русской Церкви, можно судить, опираясь на выводы и наблюдения Р. А. Седовой, посвятившей святителю и его образу в древнерусском искусстве объемную монографию[291]. Это первый русский первоиерарх, избравший местом своего пребывания Москву, а его предстоятельство отмечено несколькими событиями, придавшими его жизни и трудам особые черты.

Во-первых, Петр может быть отнесен к числу последних русских первоиерархов эпохи ордынского господства, которым еще удавалось сохранять свое влияние среди епископов всех русских земель, невзирая на то, что эти территории уже не обладали политическим единством. В рассматриваемом контексте примечательным видится даже биография архипастыря, соединявшая южнорусское происхождение Петра, родившегося «во единомъ отъ местъ земьли Волынския»[292], и его дальнейшее служение на Северо-Востоке Руси.