Церворум

Там шла какая-то пышная дама в таком же пышном пурпурном одеянии. Фетр и ситец на проволоке торчали в разные стороны, увеличивая женщину в несколько раз. Ресницы достигали сантиметров десять в длине, если не больше. Рядом с ней семенила девчушка в платье, похожее на многократно увеличенную в толщине балетную пачку, такого же яркого цвета.

Вздохнув и посмотрев на себя в зеркало, Равенна решила, что выглядит не так уж и плохо.

Когда пришло время, семья Мэйн в полном составе спустилась к бальному залу. Им, как и полагается, пришлось встать в очередь, чтобы дождаться, пока объявят другие семьи, ведь это делалось особым образом. Сначала их называли всех вместе, учитывая все заслуги и иногда даже родословную, а потом по-отдельности, с титулами и не присутствующими на празднике супругами и детьми, если таковые имеются. Процедура занимала не так уж много времени, но ждать все же приходилось.

– Мэйн! Семья древнейшего рода, берущая свое начало от дружинников самого Великого Вотра. Глава семьи – княжеский советник, ветеран войны и доверенное лицо – Ронал Мэйн, супруга Ронала – Пелагея Мэйн, и дочь – Равенна Мэйн.

Сделав реверанс и поклонившись князю, который даже не смотрел на нее (это была древнейшая традиция – приветствие в воздух, что изначально подразумевало приветствие князя в ответ), Равенна спустилась вниз по лестнице, в бальный зал.

Вокруг, туманя внимание и зрение, туда и сюда сновали люди в пышных и пестрых нарядах: шелк, бархат, капрон и ситец, кашемир, кожа и замша, дорогущие ювелирные украшения, массивные драгоценные камни, причудливые формы причесок, яркие цвета и странные техники макияжа, до неузнаваемости меняющие лицо. Равенна каждый раз будто бы попадала в какой-то далекий от реальности сюрреалистичный мир.

Как только ее родителей увела на разговор очередная важная персона, Равенна осталась совершенно одна. Люди вокруг суетились, общались, пытались всем угодить своими приветствиями, стараясь не обделить никого вниманием. Мужчины одаривали женщин оценивающими взглядами, они же в свое время старались показать свои лучшие достоинства. Матери нашептывали на ушки дочерей перед кем стоит покрутиться подольше, а кого нужно обходить стороной. На таких вечерах заключались блестящие браки, выгодные сделки и звучали самые громкие скандалы.

Равенна взглянула на потолок. Он был зеркальным. Как и все в этом зале. Но из-за огромного количества случаев, когда людям становилось плохо в этом месте, было решено выложить пол паркетом, а стены завесить портьерами и картинами. Для чего этот зал был выстроен именно таким образом – никто не знал, хотя ходили суеверия, что это от нечистой силы и злых духов.

Равенна стояла одна по середине огромного зала. То она была сосредоточена на настоящем моменте, то ее мысли уплывали совсем далеко, к Церворуму. Она никак не могла направить свой разум в одно русло: все вокруг возвращало ее к этому странному месту, куда по случайности занесла ее судьба. Постояв немного, она хотела было отойти ко столу с закусками, как увидела его.

Оттон.

Несмотря на долгое ожидание этой встречи, Равенна сначала не знала, куда себя деть. Первой мыслью было: «бежать». Но юноша уже шагал к ней своей идеальной солдатской походкой, а Равенну некому было спасти.

Она перед сном, по дороге в школу или к заброшенной фабрике невероятно много раз перебирала различные вероятности сценария этой встречи. В любом из них она оказывалась полной дурой и простушкой, с которой княжескому кузену и талантливому криту просто нечем заняться. Почти всегда в ее голове он тактично сообщал ей о невозможности последующих отношений, о том, как это может сказаться на его репутации и ее безопасности. Но она не хотела сейчас выслушивать слова жалости к самой себе, а деваться было некуда.

Как и следует по этикету, Оттон сперва перехватил ее руку и коснулся губами кончиков пальцев, Равенна сделала небольшой реверанс.

– Здравствуйте, Равенна. Смотрю, Вы совсем одна.

– Рада Вас видеть. Да, родители отошли куда-то с нашим послом, надеюсь скоро вернутся.

– Вы еще не пообещали никому свой первый танец? – его голубые глаза будто бы видели все ее сомнения насквозь.

– Н-нет… – Равенна была в легком недоумении. Неужели он пожертвует первым танцем ради нее? Или он вообще не в курсе ее провала?

– Тогда могу я попросить Вас о чести предоставить его мне?

– Конечно… Как Ваша поездка? – постаралась она поскорее найти тему для разговора.

– О, прекрасно, Равенна. Местные жители оказались очень приветливыми и гостеприимными. Немного самобытными, но это их культура, и это прекрасно, что они находят в себе силы оставаться этнически… чистыми. – «Не знает» -почему-то проскочило в ее голове, хотя она отлично сознавала, что речь идет не о фракциях, а о народе, и даже не в нацистском настроении – Природа у них, конечно, удивительна. Чего только стоят Марсианские хребты!

– Марсианские? – по всем правилам этикета Равенна поддерживала разговор, с замиранием сердца ожидая той самой щекотливой темы.

– Да, их так прозвали из-за ярко-красного цвета породы. Виды действительно фантастичные.