Цезарь

Каждый назначил свой взнос.

Ни Плиний, ни Веллей не называют суммы, которую принес этот сбор пожертвований, но, по-видимому, она была достаточно значительной, ибо Лукцей потерпел на выборах неудачу, а Бибул был назначен консулом одновременно с Цезарем.

Едва придя к власти, Цезарь тотчас же взялся за земельный закон.

Каждый в свой черед брался за него, чтобы усилить свою популярность, и находил в нем свою погибель.

Расскажем покороче, что представлял собой земельный закон у римлян.

Вы увидите, что он ни в чем не походил на то, что мы себе рисуем.

XXIII

Античное военное право, особенно в первые века существования Рима, не оставляло побежденным никакой земельной собственности.

Завоеванная территория разделялась на три части:

одна часть отходила богам,

другая часть — Республике,

третья — завоевателям.

Эту последнюю часть распределяли между ветеранами, и на ней основывались колонии.

Часть, предназначенная богам, отдавалась храмам, и ею управляли жрецы.

Оставалась часть, предназначенная Республике, — ager publicus, общественный земельный фонд.

Судите сами, что должна была — после того как вся Италия, а после этого Греция, Сицилия, Испания, Африка и Азия оказались завоеваны, — судите сами, что должна была представлять собой эта часть, предназначенная Республике.

Повсюду это были огромные земельные владения, остававшиеся невозделанными.

Владения неприкосновенные, которые Республика не имела права продавать, а могла лишь сдавать внаем.

Каков был смысл закона, согласно которому эти земли сдавались внаем?

Его смысл был в том, чтобы создать небольшие усадьбы, на которых в поте лица трудились бы семьи землепашцев, снимая с богатой италийской земли по два-три урожая в год.

Короче, сделать то, что было сделано во Франции после дробления земельной собственности, дабы три или четыре арпана могли прокормить семью.

Но этого не получилось.

Как вы прекрасно понимаете, такое требовало от чиновников Республики чересчур много хлопот.

Да и разве есть возможность потребовать взятку за аренду двух или трех арпанов?

Так что землю сдавали внаем огромными наделами, размером от трехсот до четырехсот арпанов.

Сдавали ее на пять и десять лет.

Арендаторы, со своей стороны, заметили, что существует занятие, причиняющее меньше издержек, чем землепашество, а дохода приносящее куда больше, — пастбищное скотоводство.

Земли были пущены под луга, и на них стали выпасать овец и быков.

Были и такие хозяйства, где земли даже не потрудились превратить в луга, а устроили на них загоны для свиней.

В этом была и другая выгода.

Дело в том, что для того, чтобы вспахать, засеять и сжать поле в четыреста арпанов, требовалось десять лошадей и двадцать работников.

Для того, чтобы присматривать за тремя, четырьмя, пятью или шестью стадами, требовалось не более трех, четырех, пяти или шести рабов.

Кстати говоря, арендную плату Республике выплачивали — как это еще и сегодня происходит в Италии — натуральным продуктом.

Эта плата составляла:

для земель, пригодных для посева, — одну десятую часть;

для лесов — одну пятую;

для пастбищ — определенное количество голов скота, в зависимости от вида скота, которое эта земля могла прокормить.

Арендная плата вносилась в соответствии с упомянутыми ставками; но, когда стало очевидно, что выращивать скот доходнее, чем обрабатывать землю, арендаторы стали покупать хлеб, овес и дрова, оплачивали аренду купленными дровами, овсом и хлебом, а вместо зерна выращивали скот.

Постепенно пятилетняя земельная аренда сменялась десятилетней, десятилетняя — двадцатилетней и по прошествии нескольких десятилетий становилась наследственной.

Народные трибуны, видя, к каким злоупотреблениям приводило подобное положение дел, еще в давние времена провели закон, запрещавший иметь в аренде более пятисот арпанов земли и владеть стадом более чем в сто голов крупного рогатого скота и пятьсот мелкого.

Тот же закон предписывал арендаторам брать на службу себе определенное число свободных людей в качестве надзирателей за арендованными землями.

Однако ни одно из этих требований не соблюдалось.

Квесторы получали взятки и закрывали на все глаза.

Вместо пятисот арпанов, используя мошеннические сделки и переводя излишки земли на имя своих друзей, арендаторы имели тысячу, две тысячи, десять тысяч арпанов; вместо ста голов крупного рогатого скота и пятисот мелкого они имели пятьсот, тысячу, полторы тысячи.

Надзиратели из числа свободных людей были устранены под предлогом несения ими военной службы: каким плохим гражданином должен быть квестор, чтобы не оправдать подобное отступничество благом отечества?

На отсутствие надзирателей глаза закрывали точно так же, как и на все остальное.

Рабы, которых не призывали на военную службу, плодились и размножались, тогда как свободное население, напротив, непрерывно редело и сокращалось, и это привело к тому, что самые богатые и почтенные граждане, на протяжении полутора веков арендаторы из поколения в поколение, в конечном счете стали считать себя собственниками земли, которая в действительности, да и как гласило ее название, принадлежала государству.