Цезарь и Клеопатра

1‑й Носильщик(спокойно). Отлупил бы тебя, да ковер не могу бросить. Но ничего, как-нибудь тебя подловлю.

Аполлодор(становясь между ними). Утихомирьтесь. Будь эта лодка корытом, я все равно доплыву до Цезаря.

Фтататита(с тревогой). Богами заклинаю, Аполлодор, не поступай неосмотрительно с этим ковром.

Аполлодор. Не бойся, древнейшая из химер, я понимаю, что ему цены нет. (Носильщикам.) Опускайте, слышите? Да осторожней, не то десять дней ничего есть не будете, кроме палки. (Лодочник спускается по ступеням, за ним носильщики с тюком. Фтататита и Аполлодор наблюдают с набережной.) Осторожней, дети мои… (Внезапно с тревогой.) Осторожней, собаки. Кладите ровно в корме… вот так.

Фтататита(кричит одному из носильщиков). Не наступи на него, не наступи! Ах ты, неуклюжая скотина!

1‑й Носильщик(поднимаясь). Не волнуйся, почтенная, все в порядке.

Фтататита(пыхтя). В порядке! У меня сердце зашлось! (Тяжело дыша, хватается за бок.)

Четверо носильщиков поднялись на набережную и ждут платы.

Аполлодор. Вот вам, голодные.

Дает деньги 1‑му носильщику; тот держит их в руке, показывая остальным. Они алчно сгрудились вокруг и смотрят, сколько там, готовые, по восточному обыкновению, воззвать к небесам, протестуя против скупости нанимателя. Но – ошеломлены его щедростью.

1‑й Носильщик. О, владыка базара!

2‑й Носильщик. О, благодетель всех рыночных носильщиков!

3‑й Носильщик. О, наищедрейший многомилостивец!

4‑й Носильщик. О, любимец богов!

Часовой(с завистью, угрожая им копьем). Убирайтесь! Вон отсюда! (Они убегают по набережной в северную сторону.)

Аполлодор. Прощай, Фтататита. Я буду на маяке раньше египтян. (Спускается в лодку.)

Фтататита. Бог в помощь тебе, и да хранят они мою воспитанницу.

Часовой возвращается после погони за носильщиками и стоит перед лестницей, чтобы Фтататита не вздумала бежать.

Аполлодор(снизу, из отплывающей лодки). Прощай, копьеметатель.

Часовой. Прощай, торгаш.

Аполлодор. Ха-ха! Навались, гребец, навались. (Начинает петь на манер баркаролы, в такт гребле.)

Сердце мое, крылья расправь,
Тяжкое бремя любви стряхни.
Дай мне весла, улиткин сын.

Часовой(Фтататите с угрозой). А ну, почтенная, ступай в свой курятник. Топай.

Фтататита(падает на колени и простирает руки к морю). Боги морские, доставьте ее невредимой к берегу.

Часовой. Невредимой? Кого это?

Фтататита(мрачно глядя на него). Боги Египта и боги мести, пусть командир отхлещет этого римского олуха как собаку. За то, что по его милости она отправилась морем.

Часовой. Проклятая! Так она в лодке? (Кричит.) Эй, лодочник! Лодочник!

Аполлодор(распевает вдалеке).

Сердце мое, стань свободным и сильным вновь,
Пусть не мучит тебя твой единственный враг – любовь.

В это время, отдыхая после утреннего сражения, Руфий сидит на вязанке хвороста у маяка и закусывает. Его шлем, полный фиников, лежит у него на коленях, рядом стоит кожаная фляжка с вином. За его спиной возвышается огромное основание маяка, отделенного от моря низким каменным парапетом со ступеньками посередине. Сверху свисает толстая цепь с крюком: на ней поднимают хворост и бочки с маслом для сигнального огня.

Цезарь стоит на ступеньке, с тревогой вглядывается вдаль. Из двери маяка выходит Британн.