Цезарь, или По воле судьбы

– Потому, Антоний, что ты едешь со мной. В Италии останется praetor peregrinus Марк Целий. А ты войдешь в мой командный состав.

Глаза засияли.

– Так это намного лучше!

«Хоть кого-то удалось порадовать, – подумал Цезарь. – Жаль, что привередливые Лепиды попадаются в этом мире гораздо чаще».

Закон Цезаря, призванный стабилизировать и активизировать деловую жизнь Рима, нашел горячую поддержку как у всадников восемнадцати старших центурий, так и у многих и многих тысяч коммерсантов помельче. Действие его распространялось на всю Италию, а не только на Рим. Имущественные и финансовые проблемы получили наконец долгожданное разрешение. Кредиторам, считавшим свои деньги пропавшими, предлагалось забирать в качестве возмещения имения должников. Но оценку этих земель должны были проводить независимые эксперты под контролем городских преторов. Кредиторы были довольны, облегченно вздохнули и должники. Двухлетний начет на основную заемную сумму был определен в двенадцать процентов, а в десять – на все новые займы. Разумеется, с серией оговорок, что очень устраивало и тех и других. Однако самым желанным был пункт, предусматривавший строгое наказание для любого раба, вздумавшего донести на своего господина. Поскольку прежний диктатор, наоборот, поощрял рабов-доносчиков, всадники Рима наконец поняли, что Цезарь и впрямь не Сулла и что проскрипций не будет.

Коммерческий мир Рима ожил, стал выправляться. Отличный закон, уверяли и кредиторы и должники. Аттик, раньше всюду твердивший, что Цезаря нечего опасаться, очень гордился своей проницательностью. «Я же вам говорил!» – повторял он то и дело и принимал поздравления.

Поэтому вовсе не удивительно, что выборы магистратов всех рангов прошли для кандидатов Цезаря на ура: в центуриатных комициях избрали курульных магистратов, в трибутных – квесторов и военных трибунов, в плебейском собрании – плебейских трибунов и эдилов. На консульские посты, помимо Цезаря и Ватии, рискнули баллотироваться еще несколько человек, но кто стал старшим консулом, а кто младшим? Цезарь и Ватия, разумеется. Этим восемнадцать старших центурий в один голос сказали: благодарим, благодарим, благодарим!

Вакансии в коллегиях жрецов тоже заполнились, а на Альбанской горе прошел латинский праздник, давно обещанный римлянам. Каждый день что-то происходило! Впрочем, припоминал Рим, так всегда и было, когда Цезарь находился у власти, несмотря на то что Бибул очень старался ему помешать.

Поскольку второе консульство Цезаря начиналось лишь с первого новогоднего дня, он продолжал оставаться диктатором, а потому сумел без помех наделить всех жителей Италийской Галлии полноправным гражданством. Давняя обида на несправедливость прошла.

Еще он восстановил в правах сыновей и внуков тех, кто пострадал от проскрипций Суллы, потом возвратил домой ссыльных. Но только тех, кого счел изгнанными незаконно. Так, Авл Габиний опять стал влиятельным римским гражданином, а Тит Анний Милон и Гай Веррес – нет.

Каждому римлянину в знак благодарности за любовь и поддержку Цезарь выдал бесплатно лишнюю долю зерна, покрыв расходы золотом из кладовых храма Опы. Казна Рима на этот раз осталась нетронутой, но ему предстояло сделать там еще один большой заем для финансирования своей кампании в Македонии.

На десятый день своего пребывания в Риме он вновь созвал сенат, и так уже сбившийся с ног. «Вот, значит, что происходит, когда Цезарь спешит», – думали многие из отцов-сенаторов, тяжело отдуваясь.

– Завтра я покидаю Рим, – объявил он с курульного возвышения.

Его забавляло, что он стоит под статуей человека, который тут уже не хозяин. Настойчивые предложения убрать ее Цезарь отверг. Пусть Помпей Магн учится, как надо делать дела.

– Вы, конечно, заметили, что я не предпринимаю попыток лишить гражданства своих перебравшихся через Адриатику оппонентов. Я не усматриваю измены в их горячем желании обратить меня в пыль. Они просто не правы, они заблуждаются, они не видят, что хорошо, а что плохо для Рима. И я искренне надеюсь обойтись без кровопролития, как обходился без него до сих пор. Гораздо труднее мне простить им то, что они оставили вверенную их попечению Италию в хаосе, в состоянии, близком к упадку, к обвалу. Счастье, что я успел выправить положение. Поэтому они должны будут заплатить по счетам. Разумеется, Риму, не мне. Я называю врагом Рима только одного человека – царя Нумидии Юбу, за подлое убийство Гая Скрибония Куриона. А статусом друзей и союзников Рима я наделил Бокха и Богуда, мавританских царей. Как долго меня не будет, не знаю, но я уезжаю в уверенности, что Рим, Италия и наши западные провинции будут и далее процветать при вашем заботливом и разумном правлении. Я также намерен вернуть отечеству наши провинции на Востоке. Такова сейчас моя главная цель.

Он умолк и обвел собравшихся медленным взглядом.