Цикл «Аратта»

— То есть если завтра все эти… — Она вовремя прикусила язык, чтобы не назвать сородичей Станимира так, как они заслуживали. — Если меня решат принести в жертву — отдать богам, ведь так они вчера предлагали? — ты что же, будешь стоять и глядеть, как оскверняют мое тело и душу?!

— Погоди! — На лице Станимира промелькнуло волнение. — Для того я и пришел, чтобы навсегда отобрать кость у волка!

— О чем ты?

— Те, кто вчера мутил воду на пиру, и многие другие считают, что ты лишь пленница, которой не место за столом с вождями. Однако ты из рода земного воплощения Исвархи — бога солнца, чтимого во всех землях. Смерть твоего отца породила смуту и грозит нашему миру гибелью. Твой брат, наследник престола Аюр, похищен, и никто не ведает, жив ли он. Да, ходят слухи, что он появляется то там, то сям, — но всякий раз это лишь пустые толки. Твой бывший жених Ширам объявил себя царем Накхарана и сейчас идет с войском на столицу. Даже если твоему зятю удастся остановить его, в землях Аратты не останется никого, кто сможет оживить ее кровоточащий труп…

— Чего же ты хочешь?

— Спаси тебя и спасти Аратту. Спасти весь наш мир.

— Но почему ты смотришь на меня так? — растерянно спросила царевна. — К чему клонишь?

Станимир шагнул к ней навстречу и крепко сжал ее запястье:

— Пришло время действовать! Объяви меня карающим мечом в своей руке! Думаешь, тебя отдали на съедение Шираму ради того, чтобы установить мир? О нет! Накхи бы не приняли тебя. Даже пожелай саарсан видеть тебя своей женой, они лишь окропили бы твоей кровью свои каменные жертвенники. В моих силах — поднять знамя Солнца и сплотить вендов против общего врага…

— Я с тобой… Но все же не пойму, чего ты желаешь, — в замешательстве пробормотала Аюна, отнимая руки. — Назначить тебя наместником лесного края?

— Лесные земли не принадлежат Аратте, — напомнил Станимир. — Я и так ими правлю. Я хочу вернуть тебе отцовский престол.

Царевна отшатнулась, побледнев:

— Мне?! Но у меня нет прав на престол! А как же Аюр?! Да и блюститель престола — Киран, муж моей старшей сестры…

— Это пока, — усмехнулся Станимир. — Завтра, когда его войска сойдутся в бою с накхами, кто останется жив? И останется ли кто-нибудь? Тут придем мы — и сбережем то, что эти двое пытаются разрушить своей рознью…

"Когда это венды что-то сберегали?" — чуть не вырвалось у Аюны.

Теперь, когда она наконец уразумела смысл предложения Станимира, ей стало еще страшнее, чем давеча в пиршественном чертоге. Она молчала, не зная, что ответить. За окнами послышался скрип открываемых ворот. Станимир вмиг оказался у оконца и выглянул во двор.

— Власко? — удивленно произнес князь вендов. — Так скоро? Что-то случилось… — Он повернулся к Аюне. — Прости, царевна, мне нужно идти.

Аюна едва сдержала вздох облегчения.

— А ты все же подумай над моими словами, — с неожиданной резкостью произнес Станимир. — Только думай быстрее. Нельзя держать волка за шкирку, заговаривая ему зубы, — рано или поздно он вырвется, и тогда никому не сдобровать!

Когда дверь за Станимиром затворилась, Аюна подскочила к окну. Во двор один за другим въезжали оружные воины — те самые, которых князь вендов оставил на другом берегу, при обозе. Царевна заметила, что многие были ранены. Впереди ехал старый знакомец — толмач Власко — с рукой на перевязи. Снаружи за стеной виднелся хвост обоза. Но как ни пыталась царевна разглядеть возок со своими служанками, ничего не выходило.

Наконец во дворе показался Станимир. При виде его Власко спешился и быстро склонил голову. Затем они обнялись, и Станимир спросил:

— Что там случилось?

— Мы их нашли, — ответил воин. — Вот они.

Он сделал знак. Двое следовавших за ним всадников отвязали от седла большой короб, подошли к вождю и вывернули его содержимое наземь. Аюна невольно отпрянула от окошка — под ногами Станимира очутилось шесть отрубленных голов, измазанных кровью. Длинные черные косы не оставляли сомнений, кому принадлежали головы.

— Это все?

— Все. Мы напали на их стан. Они были не готовы.

— Небывалый случай! — хмыкнул Станимир. — Как вам удалось найти их?

— Почти случайно. Мы встретили на пути травницу. Она указала нам место.

— Что еще за травница? — удивился Станимир.

Власко обернулся к стоящему позади воину и приказал привести помощницу.

— У нас было время приготовиться, — добавил он, погладив ожерелье из волчьих клыков. — Мы принесли жертву Матери, призвали малых братьев и навалились всей силой.

"Что еще за малые братья?" — подумала Аюна, внимательно вслушиваясь в беседу.

— Велики ли наши потери?

— Убито трое, семеро ранены. Малых тоже потрепали. Мы им отдали всех накхских коней — будет у серой родни славная тризна!

— Шестеро… — Станимир толкнул носком сапога одну из голов. — Шестеро — это мало… Верно, есть еще.

— На стоянке были только эти. — Власко оглянулся. — А вот и помощница наша.

Увидев подходившую к вождям русоволосую девушку в скромной вендской одежде, Аюна от неожиданности чуть не вскрикнула, но вовремя зажала ладошкой рот.

"Янди?!"

— Я прежде уже видел тебя? — донеслось до царевны.

— У доблестного Вейлина замечательная память!