Цирк Обскурум

Я хочу заставить их всех заплатить за причинение боли более слабым людям.

Я знаю, что на этот раз мой выбор окончательный. Я отдам свою душу и стану той, кем хочет цирк. Когда я, спотыкаясь, делаю шаг навстречу ярким огням, эти четыре маски расплываются в приветственных улыбках, все они поднимают руки, приветствуя меня дома.

Они ждут, пока я направляюсь к ним, и как только я возвращаюсь в цирк, я беру протянутую Даймондом руку. Он переплетает свои пальцы с моими и ведет меня через палатки, остальные следуют за нами в ногу. Глядя на него снизу вверх, я не могу удержаться от улыбки, и когда он в маске поворачивается и смотрит на меня сверху вниз, я знаю, что он тоже улыбается.

Он гордится мной, и это не должно меня согревать, но это так.

Я даже не заметила порез на руке Даймонда, пока свет не упал на рану. Мои глаза расширяются, и я стягиваю маску.

— Ты ранен.

Он смотрит вниз, когда мы останавливаемся перед моей палаткой.

— Он напал, когда мы вошли. Ее просто нужно почистить и зашить. — Держа его за руку, я втаскиваю его внутрь за собой, и он ворчит, но уступает. Я толкаю его вниз, чтобы усадить на свою кровать.

— Я умею зашивать раны. Жена доктора, помнишь? Позволь мне помочь. — Я бегаю по палатке, пока не нахожу аптечку, которую доктор Луи оставил на днях, заявив, что она может мне понадобиться. Теперь я понимаю почему.

Сев на кровать рядом с ним, я открываю аптечку и поднимаю взгляд.

— Снимай рубашку. — Он колеблется, и я не могу сдержать улыбку. — Я уже видела обнаженную грудь раньше, Даймонд. Ты меня не шокируешь, — говорю я с усмешкой.

Он усмехается и снимает маску, прежде чем со вздохом откинуть волосы назад. Встав, он расстегивает рубашку и кладет ее на мою кровать, прежде чем сесть. Он прижимает ко мне свою раненую руку. Мой взгляд непрошеною опускается на его грудь, обводя линии мышц. Что-то похожее на желание зарождается во мне, что неправильно.

— Я думал, что не шокирую тебя, Эмбер, — насмехается он, и я чувствую, как горят мои щеки, когда отвожу взгляд, сосредотачиваясь на наборе, пока не беру себя в руки. Игнорируя его улыбку, я промываю рану и ощупываю края.

— Нужно наложить швы, — бормочу я. Не глядя ему в глаза, я вдеваю нитку в иглу и быстро зашиваю рану. Рана не слишком глубокая, но длинная. После того, как я удовлетворена, накладываю повязку и сажусь поудобнее, возясь с набором.

Он вытягивает руку, и пальцем приподнимает мой подбородок, заставляя меня встретиться с ним взглядом. Его голова наклонена ко мне, так близко, что наше дыхание сливается.

— Ты всегда уклоняешься от того, чего действительно хочешь, Эмбер? Мне любопытно.

— Мне не разрешалось ничего хотеть, — автоматически отвечаю я, убаюканная его голосом и темным взглядом его глаз.

— Теперь можешь. Так чего же ты хочешь, Эмбер? В данный момент? — спрашивает он, заставляя меня заглянуть внутрь себя.

— Я хочу знать, такие ли у тебя мягкие губы, какими кажутся, — выпаливаю я, прежде чем мои глаза расширяются от моего признания. Я никогда раньше не была такой наглой или безрассудной. Я пытаюсь отстраниться, но он хватает меня за подбородок, и легкий щипок заставляет меня замереть.

— Тогда бери, то, что хочешь, — приказывает он.

Едва дыша, я встречаюсь с его темными глазами и вижу в них голод, когда он наблюдает за мной, побуждая меня действовать в соответствии со своими желаниями, а не убегать, как я всегда делала.

Раньше я бы извинилась и отвернулась, но сегодня вечером я сделала выбор. Его губы слегка изгибаются, как будто он заключает с самим собой пари, что я этого не сделаю — что я все еще слабая, как он назвал меня ранее.

Между вдохом и выдохом я двигаюсь. Мои руки опускаются на его грудь, когда я прижимаюсь губами к его губам. Его губы приоткрываются в шоке, когда я крепко целую его. Он стонет, и его руки хватают меня за волосы, удерживая на месте, когда он овладевает мной и целует. Его язык проскальзывает в мой рот и сплетается с моим, побуждая меня взять все, что я захочу.

Даже его.

Глава

19

Даймонд на вкус как цирк — темный, декадентский и немного волшебный. Когда он берет поцелуй под свой контроль, а его рука крепче сжимает мои волосы, я полностью отдаюсь ему, желая узнать, каково это — быть поглощенной им. Секс и близость всегда ассоциировались в моей жизни с болью и разочарованием до сих пор, но что-то подсказывает мне, что с Даймондом все будет по-другому. Это будет что-то монументальное, изменяющее жизнь, и желание попробовать это настолько сильно, что я пытаюсь придвинуться ближе. Меня не волнует ничего, кроме устранения пространства между нами. Даймонд в данный момент высасывает из меня жизнь. Возможно, так оно и есть. Возможно, Даймонд — жнец, и это его способ высосать мою душу. Если бы это было правдой, разве меня это волновало бы?

Нет. Я думаю, что с радостью отдала бы её ему.