Цирк украденных сновидений

Ее улыбка угасла, когда она увидела, что Фрэнсис неуверенно держит свой сон в дрожащих руках.

– Давай! – подбадривала брата Андреа, нежно подталкивая его локтем. – Он обещал, что это не будет противным на вкус.

Фрэнсис скорчил гримасу, затем смял свой сон в комок, сунул в рот и быстро проглотил.

– Ну как? – Пенни уже съела свой сон и с нетерпением ждала мнения Фрэнсиса.

– Это было на вкус… как черная лакрица, – Фрэнсис скривил губу, но, учитывая тот факт, что он съел кошмар, все было не так уж и плохо.

Теперь настала очередь Андреа. Ее желание забыть ту ночь, когда исчез Фрэнсис, растворилось на языке со вкусом молочного лунного света, ванили и хрустящих осенних листьев.

– Почти пора, – с задумчивым лицом грустно сказала Пенни своим друзьям, когда часы прозвонили еще раз.

Сердце Андреа сжалось.

– Будешь ли ты в порядке? Или будешь одинокой, когда вернешься?

Пенни вздохнула:

– Мне будет нелегко, когда я вернусь. Полагаю, я могла бы приходить сюда снова, если бы хотела, но я думаю, что стоит подождать настоящих друзей, которые будут заботиться обо мне так же, как ты, даже если они не появятся сразу.

Она взяла Андреа и Фрэнсиса за руки и сжала их еще раз, прежде чем отпустить.

– Потому что я знаю, что где-то в хаосе пространства и времени есть люди, которые хотят быть моими друзьями.

Андреа обняла Пенни и смахнула слезу из уголка глаза.

Раздав все сны, Песочный Человек вернулся к воротам Замечтанья. Он откашлялся, и гул толпы затих. Зазвенели куранты, и Песочный Человек начал петь мягким, успокаивающим голосом. Эту колыбельную Андреа уже однажды слышала:

Возвращайтесь, милые, туда, откуда прибыли.

И пусть ваш сладкий отдых придаст вам силы.

Ворота Замечтанья медленно открылись. Дети встали плотнее друг к другу, от них исходило тепло и усталость. Их сердца были готовы вернуться домой.

И если вдруг опять печаль в сердца ваши проникнет,

За утешением сюда вы снова приходите.

– Не все будет так уж гладко, – быстро сказала Андреа своему брату, как только Песочный Человек закончил петь. Теперь она говорила так быстро, словно песочные часы были почти пустыми. – Наша семья будет выглядеть не так, как нам хотелось бы. Но я не пойду домой без моей маленькой тени. Мы всегда будем друг с другом.

«Пожалуйста», – подумала Андреа. Она ни за что не совершит ту же ошибку снова, думая, что сможет как-то решить свои проблемы бегством от них. Она надеялась, что, когда вернется, сумеет построить свою жизнь на хороших воспоминаниях. Воспоминаниях, которые залечат те раны в ее сердце, что были там долгое время, и которые помогут ей жить с теми потерями, которые могут когда-либо случиться в ее жизни.

Хотя когда-то она считала себя слишком взрослой для того, чтобы загадывать желание на звезды, сейчас Андреа обратила свой взгляд в небо и нашла одну маленькую мигающую точку во тьме. Она закрыла глаза и загадала желание на эту звезду. Именно сейчас. Прямо здесь, в Замечтанье. Андреа загадала, чтобы тепло от ладони Фрэнсиса, которую она сейчас сжимала в своей руке, было настоящим. Чтобы ее брат не был одним из творений Хьюберта. И чтобы когда она наконец очнется от магии Замечтанья, Фрэнсис был рядом с ней. Но Андреа не будет знать это наверняка, пока все не окончится, и единственным способом вернуться домой было продолжить двигаться вперед, пусть даже и через боль.

«Пожалуйста! – Андреа умоляла всем своим нежным, бешено колотящимся сердцем. – Пожалуйста, пусть он будет настоящим. Пусть мы оба окажемся дома».

Сжимая теплую руку Фрэнсиса, Андреа в последний раз обернулась на Замечтанье. Другие дети тоже смотрели туда. Их глаза больше не были мечтательными и сонными, они были кристально чистыми и бодрыми. Старый мудрый Песочный Человек в смешной пижаме, шлепанцах и колпаке улыбался им.

Запах соленого воздуха, как перед грозой, ворвался в переулок, а сильный ветер закружился вокруг детей, когда торнадо из дождевых капель, песка сновидений, слез, снов и кошмаров обрушилось с неба.

Дома

Андреа открыла глаза. Через окно пробивался утренний свет. Он казался гораздо ярче, чем обычно, словно она провела долгое время в темноте и кто-то теперь светил фонариком ей в лицо.

Один за другим кусочки воспоминаний собирались воедино, формируя картину. Фрэнсис. Родители. Замечтанье. Фальшивый директор цирка. Часы Сновидений и запертые железные ворота. Мир, полный противоречий: кошмары, истекающие кровью в цирковых шатрах, и сны, в которых дети умели летать.

– Фрэнсис! – Андреа свесилась с верхнего яруса кровати и посмотрела вниз на постель брата.

Пусто.

Ее сердце оборвалось. Было бы легче, если бы кто-то разбил его о камень. Окно было открыто, без намека на мороз. Но Фрэнсиса нигде не было.