Цирк зажигает огни

В эту минуту зажёгся свет, и я чуть не оцепенел от ужаса. Оказывается, я остановился возле клетки с Зубром и в течение нескольких секунд нежно поглаживал волка по голове. Я мигом отскочил от клетки и, стоя на порядочном расстоянии, стал следить за волком. А тот тоже смотрел на меня и при этом вёл себя удивительно миролюбиво: не рычал, зубами не щёлкал. Тогда я расхрабрился, отпёр клетку и на одном коротком поводке вывел Зубра на манеж.

Все были так поражены нашим появлением, что репетиция сразу прекратилась. Меня просто забросали вопросами! Дяде и его помощнику не терпелось узнать, как и когда мне удалось приручить такого свирепого зверя. Ая и сам не знал, как это получилось. Если бы за кулисами было светло, я бы не заблудился и уж, конечно, обошёл бы клетку с волком на приличном расстоянии. Приручать и дрессировать Зубра я не пытался даже в мечтах.

С тех пор прошло много лет. Я изучил и выдрессировал очень много животных. Происшествия с волком я не забыл. И теперь я уже понимаю, почему волк на меня не бросился. Запуганный арканами, палками и криками, упрямый и злой, Зубр всё же чувствовал потребность в добром к нему отношении. Испытав ласку, он покорился воле человека, его приласкавшего.

Но самое интересное то, что после этого случая волк стал хорошо вести себя на репетициях, исполнял всё, что от него требовали и скорее сделался одним из главных артистов дядиной труппы. А мне в моей жизни и работе дрессировщика этот случай с Зубром очень во многом помог. Я понял, что, обучая зверей, гораздо легче добиться успеха добром и лаской, чем угрозой. Кнутом ничего хорошего не добьёшься… Кнут должен служить для самозащиты, но не для дрессировки. Я никогда не смог бы обращаться со своими артистами жестоко, прежде всего потому, что я люблю и жалею их. Кроме того, я считаю, что животные, если они забиты и запуганы, хорошо работать не будут. Животные должны быть сыты, здоровы и ни в коем случае не запуганы. А дрессировщик должен быть очень терпеливым. Если терпения у дрессировщика мало, лучше ему не браться за обучение зверей.

Я расскажу случай с одним дрессировщиком, который обучал попугая. Это печальный случай, но того, кто хочет работать с животными или птицами, он может кое-чему научить.

Дрессировщик этот посадил попугая на ладонь и стал ласково его упрашивать: «Попочка, скажи – дядя!» Попугай молчал. Дрессировщик начал уговаривать птицу уже менее нежным голосом. Попугай – ни звука. Дрессировщик потерял терпение и закричал сердито: «По-поч-ка! Скажи – дядя!» Но грозный его голос тоже не подействовал на попугая. Тогда обозлившийся дрессировщик стал колотить птицу по голове, повторяя: «Скажи – дядя! Скажи – дядя! Скажи – дядя!» Попугай не проронил ни звука. Разобиженный дрессировщик бросил упрямую птицу и ушёл.

Но через некоторое время он снова вернулся в цирк и вот какую картину застал. Попугай сидел в клетке, где помещались недавно родившиеся кролики. Одного кролика он держал в лапах, колотил его, бедного, клювом по голове и приговаривал: «Попочка! Скажи – дядя! Скажи – дядя! Скажи – дядя!»

Дрессировщик с трудом отнял у попугая несчастного полуживого кролика. Вот так печально может кончиться урок, если у дрессировщика нет терпения и если он не умеет общаться с животными как надо.

Мои звери отлично знают меня и всех моих помощников. Дисциплина в нашей труппе хорошая, но четвероногие артисты у нас не запуганные, и поэтому весёлые и трудоспособные.

Искусству дрессировки я учился у моего дедушки Анатолия Леонидовича[169] и дяди Анатолия Анатольевича Дуровых. Кроме того, я читал и читаю много книг, помогающих мне изучать животных. Но самыми главными моими учителями в работе с четвероногими артистами были и будут книги великого нашего учёного академика И. П. Павлова.

Знакомясь с новым животным, я прежде всего изучаю его характер, его способности. Выяснив главные привычки этого животного, я начинаю с ним работать. Многие мои артисты сами подсказывают мне, каким номерам легче всего их обучать.

Я знаю, что кенгуру труслив, но, несмотря на это, при встрече с врагом всегда вступает с ним в бой, становится на задние лапы и отбивается передними. Я учёл эту привычку животного, поработал с ним, и из моего Кенки получился неплохой боксёр. Тот, кто бывал на наших спектаклях, видел, как ловко отбивает Кенка удары нападающего на него клоуна.

Слониха Маша умеет шевелить плечами. И вот готов ещё один номер: «Цыганская пляска» в исполнении Маши Чёрной. Танцует Маша не очень грациозно – ведь она весит без малого двести пудов, но зато охотно.

У зайцев есть привычка колотить лапами по какому-нибудь предмету[170].

– Будешь у нас барабанщиком! – сказал я своему косому. Провёл с ним несколько репетиций, и барабанщик готов! Так громко колотит палочками по барабану, что даже в ушах гремит.