Цирковой поезд

Чувствуя себя выбитой из колеи, Лена всю ночь не могла уснуть: ворочалась и обдумывала произошедшее. А ведь все сказанное им было правдой. Она действительно жила в мирке, где ни о чем не нужно было заботиться. Война гремела буквально за окном, но она совершенно не ощущала тех ужасов, которые происходили совсем рядом, будто бы жила в другом измерении. Она понятия не имела, каково это голодать, или искать еду, или притворяться кем-то совершенно иным, лишь бы не быть пойманным. Да, она росла без матери, зато с любящим ее папой. Роскошь, в которой она жила, теперь стала очевидна, и Лене было стыдно за то, что она сказала Александру.

Однажды вечером, когда опять не спалось, она тихо села в кресло и, прилагая все силы, чтобы не разбудить отца, выехала в коридор. В вагон-ресторане она заметила Ннеку за бутылкой вина.

– Что ты забыла здесь в такой час? – Разомлевший голос Ннеки лился, как патока. Лене показалось, что девушка выглядела диковинной благородной птицей с ее торчащими во все стороны волосами и темно-фиолетовой помадой на губах. – Давай, присаживайся, – сказала она и отодвинула один из стульев.

Лена подъехала к столу и выпалила:

– Александр на меня зол.

Ннека громко и заливисто рассмеялась и тонкими пальцами покрутила бокал.

– Вот уж сомневаюсь. Вы ведь не разлей вода.

Лена нахмурилась. Она не любила, когда взрослые так запросто ставили под сомнение ее слова.

– Но сейчас все по-другому, – настаивала Лена и рассказала о произошедшем. – Понимаю, он напуган, но почему он так зол на меня?

Ннека задумчиво сделала глоток из бокала:

– А ты знаешь, что произошло с его родителями?

– Полиция убила их.

– А ты знаешь, что за полиция? – Лена покачала головой в ответ. – Мы почти уверены, что это были СС. Те же самые люди, что остановили нас на той неделе, – объяснила Ннека.

Лена вздрогнула, вспомнив, с какими ужасными синяками Александр впервые попал к ним.

– Думаешь, он боится, что они пришли за ним?

Ннека многозначительно улыбнулась:

– Не обязательно, но сама подумай, как бы ты чувствовала, появись на пороге твоего дома человек, убивший твоих родителей? Разве это не ужаснуло бы тебя?

– Думаю, что да, – кивнула Лена. – Но… Ему не нужно бояться. У него есть мы.

– Да, он может любить нас, может быть счастлив с нами, но старые раны так просто не затягиваются. Кроме того, у него нет ничего. Представь, каково это? Он, будучи ребенком, остался в этом мире совершенно один при трагических обстоятельствах. Легко бы ты сама пережила такое?

– Нет, – призналась Лена. – Я хотела помочь ему, но он на меня накинулся.

– Дай ему время. Мальчики не всегда говорят, что у них на уме, ты же знаешь! – улыбнулась Ннека. – Из-за этого нам, девочкам, часто с ними трудно.

Лена кивнула, и в животе все неприятно сжалось:

– А что, если он больше не захочет быть моим другом?

Ннека рассмеялась:

– Насчет этого даже не думай! Обещаю, этого никогда не произойдет. – Она задумалась. – Да и он ведь нравится тебе, не так ли?

Лена округлила глаза: ее застали врасплох.

– Конечно, он ведь мой друг! – В ответ на это Ннека еще шире улыбнулась, что порядком разозлило Лену. – Что еще?

– Ничего, – сказала Ннека, поставила пустой бокал и встала из-за стола. – Пошли, провожу тебя до кровати.

В те редкие моменты, когда с учебой было покончено, а домашнее задание сделано, Лена откладывала книги и шла на сеансы терапии с доктором Уилсоном. После довольно медленного начала она раскачалась и к февралю стала радовать доктора результатами. Однажды она услышала, как одна балерина пожаловалась доктору на боль в ступнях, на что он сказал:

– Тебе нужно укреплять стопы, так как это основание, на котором держится все твое тело.

После этого он прописал ей серию упражнений на укрепление стоп, которые предстояло делать каждое утро и вечер.

Когда балерина вышла, Лена спросила доктора Уилсона, мог ли он показать ей те самые упражнения.

– Если они могут мне помочь, то обязательно нужно попробовать, – пробормотала она. – Обещаю вам постараться.

Доктор Уилсон по-доброму посмеялся, очарованный ее стремлением.

– Насчет этого даже не беспокоюсь, – произнес он и принялся показывать комплекс упражнений.

Следующие несколько месяцев Лена занималась тем, что украдкой повторяла эти упражнения утром, днем и вечером, когда была в своей комнате одна. К марту она могла самостоятельно сделать сначала восемь, затем девять, а после этого и десять шагов, прежде чем упасть на кресло, которое доктор Уилсон услужливо держал напротив нее. Окрыленная успехом, Лена подошла к нему в апреле и рассказала о том, что давно беспокоило ее.

– Думаете, я смогу сделать это? – спросила она, объяснив свою идею.

– Ты дважды доказала, что я был не прав, так что, думаю, ты вполне можешь с этим справиться, а я помогу чем смогу, – кивнул он с энтузиазмом.

– Спасибо! – Лена обняла его. – Но папе ничего не говорите!

– Обещаю, – ответил доктор Уилсон.