Цивилиzации

Внезапность пресекла напор испанцев. Вооружение и численность были в их пользу — казалось бы, чего робеть, но они дрогнули и подались назад. Отступали, впрочем, не размыкая рядов. Однако этой передышки оказалось достаточно: китонцы успели выбраться из оврага, в котором было увязли, и скрылись в лабиринте белых закоулков, где испанцы не стали бы их искать.

23. Кадис

Бунт морисков распространился на всю Андалусию. Атауальпа воспользовался неразберихой и бежал. Альбайсин послужил ему временным пристанищем, чтобы выходить раненых, но это место не назовешь неприступным, оставаться здесь бесконечно не выйдет, рано или поздно испанцы вернутся. Да еще этот Фердинанд, у которого, по слухам, огромная армия, теперь явится отомстить за гибель брата.

Кордова, Севилья — в города они больше не заходили. Пришлось расстаться с попугаями, ламами, куи, даже с пумой Атауальпы, забрав с собой только трех последних заложников — королеву и двух ее детей, все, что к тому моменту осталось от испанской короны. Кто мог, ехал верхом; не было и носилок, лишь несколько телег — в них везли раненых. Скорбный стенающий кортеж двигался вслед за солнцем под крики грифов — местных кондоров.

Если бы Атауальпа намеревался просто добраться до моря, они направились бы на юг. Но он стремился на запад, шел и шел к западу с утра до вечера, не сворачивая, заставляя людей и скот сжигать последние силы, как будто гнался за Солнцем, хотел настичь его, поравняться с ним или обогнать, но Солнце, Инти, его предок и бог, все время ускользал — так они и прибыли в Кадис.

Казалось, в городе ни души, хотя на самом деле растерянные жители попросту укрылись по домам и заперли ставни. Китонцы чувствовали их скрытое присутствие и старались ступать неслышно, как пумы. Храм в Кадисе, выстроенный в честь приколоченного бога, представлял собой очередное грандиозное сооружение — там они собирались остановиться и немного отдохнуть. Но Атауальпа хотел любой ценой добраться до порта. Возникло подозрение: не ищет ли он корабль, чтобы вернуться домой. Некоторые полагали, что идея не так уж плоха. К несчастью, порт был пуст — лишь несколько лодок, все корабли ушли. Только тогда Атауальпа согласился расположиться в храме.

Один за другим потянулись дни. Выкресты и мориски, решившие остаться с китонцами, выходили в город и возвращались с провизией. Однажды сын старой еврейки из Толедо принес тревожную весть: на подходе отряд, солдаты ищут их, чтобы взять в плен или расправиться на месте, и это наверняка только авангард. Вся армия Карла, а может, и Фердинанда была на марше. Надо было срочно бежать.

Но бежать Атауальпа был не готов. Его подданные совсем обессилели, сестра-супруга вот-вот должна была родить. Всё, конец пути. Напрасно те, чей статус позволял обращаться к императору, твер-дили, что каждый час ожидания — ошибка и ее последствия могут оказаться непоправимыми: молодой инка хранил невозмутимость. Он поручил Кискису организовать оборону города. Кадис был укреплен со всех сторон, и можно было рассчитывать на силы морисков в окрýге, но если все равно держать осаду, зачем было оставлять Альгамбру? — задумывались полководцы. Стены Кадиса не выдерживали сравнения с гигантской красной цитаделью, взгромоздившейся на горе. Сказать это при Атауальпе, естественно, никто не отважился. Только Койя Асарпай, которая вот-вот должна была разрешиться от бремени, жалобно постанывала.

Вскоре положение резко ухудшилось. Кискис сумел сдержать испанский авангард, но началась еще одна осада, и ее исход был куда более неясным. Оставшиеся в городе жители китонцам не радовались, да и со стороны порта, в случае нападения с моря, осажденные были уязвимы. Но именно оно, море, поглощало все внимание Атауальпы, а оборону крепости он возложил на полководцев. Видно, было там нечто значительное, склонявшее чашу весов в его пользу.

И как-то утром, когда конец осады оставался делом считаных дней, а то и часов, на горизонте показались пять кораблей. Предполагая удар с тыла, китонцы решили, что на этот раз им и вправду конец. Лишь Атауальпа держал в голове иной вариант. Он не сводил глаз с корабельных носов. И пока его спутники, смирившись с судьбой, ждали первых пушечных выстрелов, узнал Игуэнамоту, Педро Писарро и Тупака Уальпу — их с Уаскаром брата. Тогда ему стало понятно, что они спасены и этот мир будет принадлежать ему.

24. «Инкиады». Песнь I, строфа 24

Бессмертные! С высот небес лазурных

Взгляните на китонских вы героев,

Что укротили ход событий бурных,

В дерзаниях не ведая покоя,

И позабыть заставят мир подлунный

Великих римлян время золотое,

Деянья ассирийцев, персов, греков

Затмят они отныне и навеки.

25. Покорение

Германия, Англия, Савойя, Фландрия его не привлекали. Зато влекла Андалусия. Кастилия. Испания. Теперь Андалусия стала его землей, и, если понадобится, он отдаст за нее жизнь — но не сегодня.

Трюмы кораблей были наполнены тремя видами грузов: золотом, серебром и селитрой.